— Что происходит?! Как ты можешь совершать такое по отношению к уважаемому человеку?

— Хаджи Халеф Омар! — прервал я его крики. — Бери плетку и, если он произнесет хоть слово, прогуляйся ему по мягким частям, пока там еще есть кожа!

Хаджи мигом выхватил плетку.

— Эмир, я все сделал, как ты велел. Дай только знак.

Жаль, что света было маловато, чтобы разглядеть все лица. Коджабаши не знал, как себя вести. Мубарек что-то шепнул ему, и тот приказал хавасам:

— Взять его! Бросьте его в камеру! — И указал на меня.

Полицейские подступили ко мне вплотную с обнаженными саблями.

— Назад! — крикнул я. — Тот, кто подойдет, окажется в земле!

Я вытащил оба револьвера, и в то же мгновение хавасов как ветром сдуло. Они моментально затерялись в толпе.

— Что так огорчило тебя? — спросил я коджу. — Почему ты стоишь? Пусть Мубарек постоит, а ты сядь.

Едва придя в себя, коджабаши снова завопил:

— За свои деяния ты достоин худшего наказания! Мубарек — святой человек, любимец Аллаха, чудотворец… Если он только пожелает, призовет с неба огонь на твою голову.

— Замолчи, коджабаши. Если хочешь говорить, то говори что-нибудь умное. Мубарек не святой и не чудотворец, он жулик и шарлатан.

В толпе раздались возмущенные голоса. Громче всех звучал голос самого Мубарека. Он поднялся во весь рост, простер руки в мою сторону и заорал:

— Он гяур, неверная собака, я проклинаю его! Пусть под ним разверзнется ад! Злые духи…

Дальше было вот что: мой маленький хаджи сделал несколько шагов и так огрел старого жулика, что тот кубарем покатился по земле.

После секундного замешательства со всех сторон послышались крики возмущения, задние напирали, дело принимало скверный оборот. Я мигом подскочил к Мубареку и крикнул что было сил:

— Тихо, я докажу всем, что я прав! Халеф, добавь огня. Смотрите, люди, что из себя представляет этот Мубарек и как он всех надувает. Видите эти костыли? — Я схватил старого жулика правой рукой за загривок, а левой сорвал с него сюртук. И правда, с каждой стороны висело по костылю, оба с суставами, которые прекрасно складывались и раскладывались. Одновременно с этим я заметил, что подкладка сюртука выкрашена иначе, чем наружная сторона, — там имелось множество карманов. Я залез в первый попавшийся и вытащил на свет божий нечто волосатое — это был парик. Те самые жесткие, грязные волосы, которые были у нищего. Парень так перепугался, что даже не оказывал сопротивления. Но вот он издал крик о помощи и уцепился обеими руками за мою одежду.

— Оско, Омар, держите его, и как следует, иначе убежит!

Оба названных молодых человека крепко схватили Мубарека, и я высвободил руку. Халеф высоко держал лампу, и все могли ясно видеть происходящее. Теперь толпа вела себя тихо.

— Этот человек, выдающий себя за святого, на самом деле связан с жутом или сам жут. Его жилище — прибежище воров и разбойников. Он разгуливает по стране в разных одеяниях и творит всевозможные преступления. Он и нищий Сокат — одно и то же лицо. Видите — под одеждой он спрятал костыли. Когда при ходьбе они бьются друг о друга, вы верите, что у него стучат колени. А вот парик нищего.

Я опорожнял один карман за другим и рассказывал о назначении тех или иных предметов.

— Вот табакерка с цветной пудрой, которая может быстро изменить цвет лица, а вот тряпка, которой можно проворно стереть всю эту штукатурку.