Риалаш, распахнув от восторга свои чёрные глазища, не отрываясь смотрел на огромного белого оленя, степенно вышагивающего за оградой. Это действительно был прекрасный зверь. Широкая грудь, мощные ноги, гордо вскинутая голова. Его окованные железом внушительные рога блестели в лучах солнца, отпугивая других самцов. Истинный вожак стаи!

Риалаш робко шевельнул хвостиком и немного застенчиво вопросительно посмотрел на грозного нага, что присматривал за оленями.

– Нет, – тут же ответил тот. На мгновение его взяла оторопь. Взгляд у наследника всё же был тот ещё, но мужчина поспешил напомнить себе, что это всего лишь ребёнок. – Они кусаются.

Мальчик обиженно насупился и повернулся к выгону спиной.

– Деда! – позвал он.

– Ау! – мгновенно откликнулся Вааш, отвлекаясь от любования Зиишииром. Он вместе с Ссадаши стоял в саженях пяти от загона и осматривался. Судя по нахмуренным бровям, место ему не нравилось. Особенно ему не нравились высокие стены и обилие вооружённых мужчин, как хвостатых, так и двуногих. Всё это говорило о том, что местечко далеко не самое безопасное.

– А можно мне его погладить?

– Кого? – непонимающий взгляд Вааша упёрся в нага, сторожащего оленей. Брови его скептически изломились, и он уже хотел ответить отказом, но в этот момент Риалаш ткнул пальцем в величественного оленя.

Осмотрев животное, Вааш пришёл в большее расположение.

– Щас, подожди, – велел он внуку.

Приблизившись к выгону, наагалей, игнорируя возмущённый взгляд сторожа, перелез через ограду и спокойно направился к приглянувшемуся Риалашу оленю.

– Эй, Вааш, аккуратнее, – малость обеспокоенный Ссадаши замер рядом с возбуждённым Риалашем. – Госпоже не понравится, если ты навредишь ему.

Охранник потерял терпение и решил, что пора уже выдворить непрошенных визитёров. Гостеприимство гостеприимством, но если наследнику действительно кто то навредит, это ляжет несмываемым пятном позора на всё княжество.

Только он раскрыл рот, как раздался трубный возмущённый рёв. Ссадаши, так и не привыкший к оленьим голосам, встрепенулся и осмотрелся, выискивая глазами корову. Но ревел, порой переходя на рык, величественный олень. Самец, разъярённо клацая зубами, пытался отбиться от Вааша. Под изумлённым взглядом охранника наагалей, связав ноги оленя хвостом, повалил зверя на снег и схватил его за рога, не позволяя бодаться.

– Теперь можно, – удовлетворённо протянул он.

Риалаш радостно взвизгнул, и Ссадаши, тяжело вздохнув, неуклюже полез через ограду. Оказавшись на другой стороне, он перетащил мальчика и посадил его прямо на тяжело поднимающийся бок оленя. Риалаш сразу же зарылся лицом в шерсть, одновременно с этим бессвязно извиняясь перед «лошадкой» и обещая, что он только её погладит и отпустит.

Другие олени было двинулись к ним, агрессивно пригнув головы, но к ним повернулся наагалей Ссадаши. Охранник не видел его лица, слышал только шипение, но звери почему то пришли в смятение и отступили.

Риалаш ползал туда сюда по ошалевшему от такого внимания оленю, мял и гладил его минут десять, после чего Вааш решил, что хватит.

– Зверю пора на волю, он устал, – увещевал недовольного внука Вааш.

Ссадаши, не дожидаясь, когда уговоры закончатся, подхватил наследника за шиворот и беспардонно переместил его по другую сторону ограды. Выбравшись из загона, наагалей довольно улыбнулся и пропел:

– А теперь понаблюдаем занимательное зрелище: освобождение оленя и дальнейшее уползание от него.

Вааш взглянул на блестящие рога всхрапывающего зверя.

Впрочем, перелезть через забор он успел до того, как олень вскочил на ноги. Разъярённый самец вонзил рога в деревянную ограду и негодующе затрубил.