Только они скрылись за дверью, как на улице показался опекун наагашейдисы. Голый по пояс. Не успели наги, выставленные для охраны гостей, поразиться его виду, как Вааш нагрёб снега из ближайшего сугроба и с уханьем начал им обтираться. Покрывшись тоненькой корочкой льда, довольный наг пополз обратно в дом. Менее чем через минуту оттуда раздался негодующий вопль.

Ещё через несколько минут из того же дома – их всё же разместили вместе – выполз наагалей Ссадаши. На юном, по меркам его народа, наге была только длинная тонкая рубашка, но ночной холод нисколько юношу не смущал. Вдохнув ледяной, едва ли не похрупывающий воздух, наагалей удовлетворённо протянул:

– Свежо!

И пополз обратно в дом под озадаченными взглядами охраны.

Едва рассвет занялся над горизонтом, у дверей дома наагашейда появились двое нагов с хвостами нетипичной для здешних мест дикой расцветки. У одного из них из под шапки на грудь опускалась длинная коса цвета еловой хвои.

Солнце успело показать себя только до половины, когда дверь дома, где расположилась семья наагашейда, распахнулась, и наружу выполз мрачный повелитель. Владыка даже не потрудился запахнуть небрежно наброшенную на плечи шубу. Казалось, он надел то её, чтобы не смущать окружающих отсутствием тёплой одежды. Перекинувшись парой слов со стоящими у порога нагами, повелитель быстро пополз в сторону длинного и высокого, в два яруса, здания, а наги с яркими хвостами поспешили скрыться в доме.

Зайзишарские наагариши даже не успели прилечь после ночных забот, как приполз запыхавшийся охранник и сообщил, что наагашейд уже ждёт их в зале собраний.

– И чего ему не спится?! – непочтительно шипел себе под нос Зэйшер, стремительно собираясь.

– Что то произошло? – обеспокоенно спросила его супруга, наагаришея Азиша.

Наагариш мрачно посмотрел на неё и смягчился. Его жена, закутанная в меховую накидку, выглядела очень трогательно. Длинные белые волосы спутаны со сна, из под накидки выглядывала пола длинной ночной рубашки. Свело зелёный, изумрудного оттенка хвост с нежнейшей чешуёй зябко свивался в кольца.

– Всё хорошо, иди внутрь, не мёрзни, – попросил наг. – Наагашейду не терпится начать собрание.

– Какое собрание?! – дверь в сени распахнулась, и на пороге появилась совсем юная нагиня, глаза которой возмущённо сверкали. – Ты обещал, что мы поедем на Зерую и соберём какарлиши для меня!

Зэйшер почувствовал раздражение, но ответить постарался помягче. Его старшая дочь отличалась взрывным темпераментом и терпеть не могла, когда что то шло не по её плану. Наагариш порой допускал, что излишне её баловал, но разве мог он быть строгим со своей девочкой?

– Иллаза, я не обещал, что мы поедем сегодня, – напомнил отец разгневанной девушке. – Я же сказал, что как только гости покинут нас, мы с тобой отправимся за какарлишами. Я не могу уползти куда то, пока они здесь. Я же глава этих земель.

– Но это очень долго! – Иллаза капризно хлопнула хвостиком по полу. – Если сам не можешь, то отпусти меня с кем то другим. Например, с Тузашем.

Зэйшер помрачнел и плотно сжал губы.

– Никаких Тузашев! – процедил он сквозь зубы. – Я сказал, что после отъезда гостей, значит после отъезда гостей!

– Обманщик! – обвинительно бросила дочь и метнулась в дом, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Азиша ласково погладила напрягшегося супруга по плечу, пытаясь успокоить его.

– Не слушай её, – попросила она. – У Иллазы сейчас сложный возраст, не принимай близко к сердцу. Я поговорю с ней и скажу, что она неправа.

Зэйшер тяжело вздохнул и, взяв руку жены, прижался к её маленькой ладони горячими губами.