— Я не помешаю! Честное слово, буду делать только то, что ты скажешь!

— Хорошо. Тогда я скажу тебе всего два слова: СИДИ ДОМА.

— Ну, Таор… — жалобно посмотрел на меня каратель. — Демон тебя задери! Это нечестно! Я могу помочь! Я тоже кое-что умею! И спину тебе прикрою, и на разведку сбегаю, если что, и тагор у меня есть…

— Тагор и у меня есть.

— А, ну да. Ты же тоже когда-то карателя убил… но все равно возьми! Два изоморфа — это лучше, чем один!

Я скептически хмыкнул.

— Я тебя почти не знаю. С отцом твоим мы пока не договорились. Зачем мне брать на шею такую обузу, да еще и показывать способ, позволяющий незаметно уйти из форта?

— Ой, да невелика тайна. Я вчера навел справки. В последнее время ты никуда отсюда не выезжал, не пропадал, все время был на виду, поэтому в столице одновременно со мной мог оказаться только одним способом. Ты умеешь открывать порталы, — без тени сомнений заявил Дол. — Алуи утверждает, что это наше врожденное умение, однако мне оно пока недоступно, поэтому я и прошу взять меня с собой.

Хм. Похоже, изоморф у Тары намного более образованный, чем мне казалось.

«Ули, ты поддерживаешь с ним связь? Он с тобой говорит? Ему можно верить?»

Улишш почти без колебаний ответил положительно на все три вопроса, а потом забросал меня таким количеством образов, что я не сразу во всем этом изобилии разобрался. Насчет того, что все они общаются эмпатически, я уже знал и небезосновательно подозревал, что солгать при таком способе обмена информацией довольно проблематично. Тем не менее когда-то улишши общались более чем охотно, а потом, обжегшись, стали осторожничать. Незнакомым улишшам полностью не открывались, научились прятать собственные эмоции и при желании выдавали информацию дозированно, не обманывая, но и не сообщая всей правды.

Алуи же, как утверждал Ули, не побоялся открыться ему почти полностью. И он действительно многого из прежней жизни не помнил. Большая часть его воспоминаний — это хаотично набросанные обрывки, часть которых он понимал, а часть — даже не знал, что они значат.

— Что твоему улишшу известно о порталах? — хмуро спросил я, попутно изучая новую информацию.

Дол самую чуточку приободрился.

— Почти ничего. Войну с Ковеном он не застал — его хозяин погиб одним из первых. Однако работу источников Алуи видел своими глазами. И магию, которая была доступна «барьерникам». Да и про дом Олерона Аввима именно он мне рассказал. Жаль, что я так и не успел до него добраться.

— Как звали бывшего хозяина твоего улишша?

— Он не помнит.

— А хоть что-то о нем он может тебе рассказать?

Дол невесело хмыкнул.

— Для улишша, потерявшего друга, почти брата, забвение — наилучший выход. Поэтому Алуи помнит только то, что хозяин у него когда-то был и оставил после себя самые теплые воспоминания. Они не доставляют ему боли. Он не чувствует горечи. И говорит, что это хорошо, потому что иначе он не смог бы принять меня целиком, не предав память о старом друге. Не смог бы начать все заново, понимаешь? Смерть хозяина он тоже не помнит. Тот человек просто отнес Алуи на изнанку, попросил не обижаться на него за это, и малыш тогда просто уснул. А когда его разбудили, он помнил так мало и оказался так слаб, что мы вместе с ним были как дети. Он рос и развивался вместе со мной, — так же невесело улыбнулся каратель. — Мы вместе учились. Искали выходы на изнанку. Пытались понять, что именно я делаю не так, если каждый раз возвращаюсь оттуда на последнем издыхании. А потом оказалось, что малыш вспомнил себя немного раньше, чем я повзрослел.