— Саша, — наморщила носик журналистка. — А ты чего вазу сюда не принес, на подоконник такую красоту бы поставили.

— Я кое-что лучше придумал, — улыбнулся я. — Букет красив, хорош, почему только мы должны на него любоваться? Пусть весь двор любуется с нами. Вон, поглядите, — я ткнул пальцем в окно. — Вон он, красавец. Ну как? Здорово я придумал?

Виталик, близоруко вглядевшись в клумбу, погрустнел, а Алёна мигом кивнула:

— Ой, и правда, там он как родной на газончике смотрится. И нам его видно, и соседи будут радоваться. Весь двор украшает. Спасибо, Саша…

— Обращайтесь, — скромно пожал я плечами.

Мы еще посидели, поболтали, даже Виталик пытался шутить, но выходило не смешно. Его шуткам хихикала только Ася. Когда свечерело, он встал и сделал поклон головой.

— Я, наверное, пойду, — Виталик теребил пуговку рубашки. — Мне еще к урокам готовиться.

— Ты еще в школе учишься? — хмыкнул я. — Вот ты второгодник! Ни за что бы не подумал.

— Я учитель биологии, — поправил очки Виталик.

— Какие уроки, на фиг? — теперь уже сообразил я. — Лето на дворе!

— План занятий завуч сказала на этой неделе сдать. Я ведь первый год только в этой школе. Еще не работал. Но зато с Алёной Сергеевной теперь мы не только соседи, но еще и коллеги — в одной школе работать будем.

— Ой, как здорово! — захлопала в ладоши Ася. — Ты, Виталий, не стесняйся, заглядывай к ней почаще, а то моя подруга, как бабка старая, все дома сидит.

— Ничего я не сижу, — снова насупилась Алёна. — Я скоро в лагерь пионерский уезжаю.

— Пионервожатой?

— Воспитателем.

— Да? — оживилась Ася. — А когда?

— Скоро, Пичугина, скоро.

Видя, что противостояние между подругами нарастает, я тоже встал. Пора бы и честь знать, нужно собираться. Виталик уже усвистал, и в прихожую вышел я один, а за мной девчонки.

— Спасибо этому дому, пойдем к своёму, — я стал прощаться с девушками, когда Ася вдруг тоже подскочила к полке с обувью.

— Ой, Саша, проводи меня, а? Ой, я такая пьяненькая! Вдруг не дойду! Ну пожалуйста-а-а…

— Я тебе такси вызову и оплачу, мне завтра на работу рано, — мягко проговорил я.

— Да тут идти-то два шага. А то вдруг меня цыгане украдут и замуж выдадут? Будешь потом винить себя…

— Ладно, обувайся.

Ася, держась одной рукой за меня, другой, отклячив в мою сторону аппетитную попку, стала застёгивать босоножки.

Когда это у нее получилось, она распрямилась и, сделав вдруг жалобную мину, проговорила:

— Алёнка, подружайка моя, дай водички на дорожку страждущей испить. Принеси, не в службу, а в дружбу! Я обулася уже! Не видишь?

— Пичугина, ну ты как всегда, — пионервожатая поморщилась и нехотя ушла на кухню.

Ася тем временем стала прихорашиваться перед зеркалом и чистить «перышки». Повертелась, осматривая свою безупречную точеную фигурку, и всё крутила косичками, распространяя притягательный шлейф духов. Когда слишком резво повернулась, вдруг потеряла равновесие.

— Ой! Саша, держи меня, дурочку пьяную! — взвизгнула она и повисла на мне.

Я рефлекторно подхватил ее обеими руками и поставил на твердь.

— У-у! Какие у тебя мускулы! — пропела Ася и, не отпуская меня, впилась в мои губы поцелуем.

Я не сразу среагировал.