— Вы низко пали, милорд, вам надо воспрянуть. Будьте благоразумны и соберитесь с силами, Господь поможет вам. Разве не возвеличил Господь Давида, хотя тот убивал и прелюбодействовал? Разве Петр, которого Он сделал главой нашей церкви, не отказывался от него трижды? Укрепите свой дух. Господь поможет вам.

— Ты прав, друг мой. Начну сначала. Господь не оставит меня, я больше не паду так низко. Если нужно, отдам жизнь за церковь.

Осталась одна надежда: может быть, встреча с папой римским сможет что-нибудь изменить. Ему надо все рассказать и спросить, как быть дальше. По новому указу короля без его разрешения страну покинуть нельзя, но Томасу все равно надо ехать. Король отвернулся от папского престола, но долго так продолжаться не может. К тому же Томас слышал, что Генрих намерен перенести престол из Кентербери в Йорк; видимо, рассчитывая на честолюбивые мотивы тамошнего архиепископа Роджера и его старую вражду к Томасу Беккету.

Томас переоделся странствующим монахом и с несколькими путниками направился в Ромни, где его должен был ждать корабль. Без приключений он добрался до побережья, но сильнейший шторм заставил изменить решение. В Ромни оставаться было нельзя, и он вернулся в Кентербери. Но от своей идеи он не отказался и, как только погода наладилась, снова отправился в путь.

Слуги Томаса, проводив его и полагая, что он уже во Франции, побоялись остаться на архиепископском дворе и разошлись. Остался только один священник с мальчиком-слугой. Они сидели вдвоем и говорили о печальной судьбе архиепископа: человек, про которого говорили, что он правит королем, потому что, когда он был канцлером, король его очень любил, теперь свергнут.

— Видишь, мальчик мой, урок нам всем, — говорил священник. — Теперь ступай, посмотри, все ли затворено и заперто, чтобы спать спокойно. А утром мы тоже уйдем, потому что придут люди короля. Они все заберут отсюда. Король лишит архиепископа не только его положения, но и мирских благ.

Мальчик взял фонарь, вышел во двор, чтобы запереть ворота, и там увидел фигуру человека у стены. Поднял он фонарь, посмотрел, и фонарь выпал из рук. С криком мальчик кинулся к хозяину.

— Там привидение! Мертвый архиепископ бродит по дому!

Священник пошел посмотреть сам. Вместо привидения он увидел живого Томаса.

— Милорд, вы вернулись?

— Матросы узнали меня. Они боятся гнева короля и отказались взять на корабль. Видно, Господь не желает, чтобы я бежал.

Раз так все вышло, надо испытать другой путь. Что, если встретиться с Генрихом, поговорить с ним по душам и напомнить старую дружбу? Может быть, удастся найти взаимопонимание. Томас попросил об аудиенции, и, к его удивлению, король тут же выразил готовность принять его в Вудстоке. Генрих повел себя с ним обходительно. Несколько дней он провел в обществе Розамунд и ее детей, а это всегда делало его благодушным.

Увидев Томаса, король заметил, как тот изменился:

— Ты постарел, совсем не тот гуляка, каким был.

— И вы, ваше величество, не тот приятель, с каким было так весело.

— У нас начались расхождения, и они, увы, все усиливаются, — сказал король. — Зачем ты хотел покинуть страну? Может быть, нам стало вместе тесно?

Томас посмотрел печально на короля, тот отвел глаза.

— Ты зачем просил аудиенцию? Что хочешь сказать?

— Надеялся, милорд, что у вас есть что мне сказать.

— У меня много чего есть тебе сказать, только сначала ты мне должен ответить: возьмешься ты за ум, Томас, или нет?

— Если вы имеете в виду, что я должен подписать и скрепить печатью конституцию, то мой ответ один: нет.

— Тогда уходи! — крикнул король. — Ничего другого мне от тебя не надо.