Шеринг издал протяжный вой, полный разочарования и самоиронии. Кремнев дышал сипло, со свистом, утирая потное, исцарапанное колючками лицо.

— Попался! — рявкнул он. — Бегун хренов!

Шеринг усмехнулся, с трудом переводя дыхание.

— За что же… вы так… не любите… нас… бегунов? — хрипло спросил он.

— За то… что вас… догонять надо, — так же одышливо и хрипло ответил Кремнев.

Шеринг безвольно уткнулся лбом в траву, а потом как стоял на корточках, так и завалился набок.

— Уф-ф… — тяжело вздохнул он. — Да-а-а… Растренировался… Потерял форму… Мне бы данные Сашки Кубатова, только б вы меня и видели.

Кремнев вытер рукавом потный лоб.

— Что еще за Сашка?

Шеринг повернулся и взглянул на Егора:

— Не знаете? Плохо. Его вся страна знает. Нефтяник-миллионер.

Кремнев поближе подтянул кейс и недовольно заметил:

— Много вас таких бегунов с миллионами за пазухой.

— Ваша ирония понятна, но неуместна, — сказал Шеринг. — Я бегом увлекся до того, как стал богатым. У меня со школы первый юношеский.

Кремнев достал из кармана сигареты и закурил.

— Сломать бы тебе ногу, — мечтательно проговорил он, пуская дым. — Да нельзя. Не поволоку же я тебя на себе.

Шеринг попробовал пошевелиться и зашипел от боли в запястьях.

— Вам с такой подвижной профессией нужно больше внимания уделять дыхательному аппарату, — сказал он с мрачной иронией. — А вы курите. Поберегли бы свои легкие. А то, боюсь, нам с вами еще придется побегать.

— Это угроза?

— Нет… Скорее, констатация факта. Кстати, вы обещали избить меня до полусмерти, помните?

— Помню.

— Можете начинать. Я не буду сопротивляться.

— «Не буду сопротивляться», — презрительно передразнил Егор, попыхивая сигаретой. — Можно подумать, ты сможешь.

— Беда всех чекистов в том, что они часто недооценивают противника. Вы ведь не ожидали, что я так хорошо бегаю? А откуда вы знаете, что я не припас для вас еще парочку подобных сюрпризов?

Егор сплюнул в траву и снова сунул сигарету в рот.

«Докурю эту — и завяжу», — подумал он.

— Эй, — окликнул его Шеринг. — Господин чекист, вам не надоело на мне сидеть?

Егор ухмыльнулся:

— Нет.

— В сущности, я не против. Но что могут подумать прохожие? Впрочем, после тесных объятий в кабинке туалета вы мне даже стали нравиться. Продолжим?

— Тьфу ты, зараза!

Кремнев швырнул окурок в траву, поднялся, схватил Шеринга за шиворот и одним рывком поставил его на ноги. Затем резко развернул его к себе лицом.

Шеринг зажмурился, ожидая удара. Однако секунда проходила за секундой, а удара не было. Шеринг открыл один глаз, затем второй. Посмотрел на Кремнева и усмехнулся.

— Я все еще жив? — насмешливо сказал он. — А как же ваши палаческие замашки?

Кремнев выглядел хмурым и усталым.

— Слушай меня внимательно, доблестный сын Палестины, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Делаю тебе последнее предупреждение. Если ты, падла, еще раз попробуешь сделать ноги, я тебя порву. От жопы до макушки. Понял?

Шеринг хотел что-то сказать, но, ошпарившись о взгляд Кремнева, лишь тяжело кивнул.

— Вот так, — сухо произнес Егор.

Он наклонился и поднял с травы кейс.