|
Сейчас я работаю в «Нью‑Йорк тайме» и уезжаю в Вашингтон, потом в Джорджию, а через несколько дней в Париж. – Это Пакстон сказала, чтобы произвести на нее впечатление. И это подействовало. А вдруг она напишет о Тони, о его бывшей жене, о сыне… Пакстон не упустила момента, она лишь удивилась, какого черта Тони связался с этой пустышкой? Хотя ведь им только сравнялось по тринадцать лет, когда они полюбили друг друга, а в восемнадцать они уже поженились – это его оправдывало. – Я позвоню вам еще, – давила Пакстон.
– Мы позвоним вам сами. По какому номеру вас можно найти? – Я остановилась в отеле «Алгонкин» на Манхэттене. – Я позвоню вам вечером. – Спасибо. – И затем мягче: – Обещаю, что постараюсь его не расстраивать. Я просто хочу увидеть его… ради Тони, потому что обещала. – В каком‑то смысле так оно и было, но она хотела увидеть мальчика и ради себя самой, потому что сама была частью Тони. Мать Джоя уловила что‑то в ее голосе. Она помолчала, затем спросила: – Вы любили его? Пакстон молчала еще дольше. – Да. И она гордилась этим, однако какое дело до того этой женщине. И все же признание странным образом сблизило их. – Я тоже любила его когда‑то давным‑давно. Он был хорошим человеком… хорошим отцом. У нас родилась еще девочка… она умерла… Может быть, Тони говорил вам… – Да, говорил, – мягко сказала Пакстон. – Думаю, из‑за этого у нас все и разладилось. Никто не был виноват, я говорю о том, что случилось с девочкой. Но все равно, когда я его видела, то все время вспоминала о ребенке. А он еще так убивался, это было невыносимо… А Томми… с ним мне гораздо лучше. «Да уж, не сомневаюсь», – подумала про себя Пакетом, хотя скорее всего так оно и было. Тони и сам признавался, что так переживал смерть ребенка, а потом так отчаянно привязался к Джою, когда тот появился, что это не могло не повлиять на семейные отношения. Так что его жена имела основания жаловаться. Но уж очень неразборчива была она в поисках второго мужа. Именно недостаток такта в ней заставил Тони уехать во Вьетнам и лишил Джоя отца. Но кто она, Пакстон, чтобы судить других? Если бы Барбара Кампобелло не вышла замуж за своего деверя, Пакстон никогда бы не встретила Тони во Вьетнаме. – Как жаль, – сказала она вслух. – Да… Я позвоню вам. Остаток дня Пакстон провела в музее «Метрополитен»: экспозиция «Вьетнам», отдаленный отзвук Сайгона. Вернувшись в отель, она узнала, что ей звонила мать Джоя. Пакстон перезвонила ей, и, к ее удивлению, та сообщила, что Пакстон может приехать на следующее утро. Это была суббота, и Джой оставался дома. Собиралась прийти даже мать Тони, она тоже хотела видеть Пакстон. Барбара не упомянула о том, что ее муж пришел в ярость, но заявила, что должна принять Пакстон, потому что это ее долг перед Тони и Джоем, а кроме того, Пакстон – важный корреспондент из «Нью‑Йорк тайме» и может устроить им неприятности, если они не дадут ей увидеться с Джоем. В конце концов Томми согласился, но злился страшно. Однако Барбару это сейчас не волновало. Она сама хотела увидеть подругу Тони. И вот на следующее утро Пакстон взяла в отделе напрокат машину и поехала в Грейт‑Нэк. Ее уже ждали – сама миссис Кампобелло в строгом черном костюме и три маленькие девочки в хорошеньких розовых платьицах. Они выглядели как розочки с торта, и при виде их Пакстон не могла не улыбнуться. Они были очаровательными, но такими чужими, что она просто не знала, что им сказать, и чувствовала себя неловко. Барбара, ее свекровь и девочки вышли из дома навстречу Пакстон, а на некотором расстоянии от них она заметила высокого и властного с виду мужчину, но он не подошел, и она не могла на таком расстоянии понять, похож он на Тони или нет. |
