Тарлах покачал головой, но Бреннан быстро продолжал:

– Пятьсот воинов. Это не то, что тебе нужно, но это и не те разбежавшиеся отряды, которые надеются найти для себя временное убежище. Нас не могут заставить вернуться, а если повезет, мы сможем добиться своего и сохранить остатки нашего народа.

– Но не без женщин, – напомнил Тарлах.

– Мы обсуждали и это. Морской Крепости не хватает мужчин, и ее население тоже, как и мы, не хочет вымереть. Возможно, мы смогли бы договориться с ними, хотя они и жители долины. Мы не настолько чуждые партнеры, как Всадники‑Оборотни.

– Потомки будут отличаться и от нас, и от них, но они могут быть сильными, и мы сможем передать им то, что для нас главное. К тому же смешение крови может вывести нас из‑под власти Джонкары, и мы больше не будем опасаться снова пробудить ее.

– Это правда, – со вздохом согласился командир, – но если мы будем вынуждены пойти по этой дороге, боюсь, нас ждут более серьезные компромиссы. – Тарлах пожал плечами. Все это, возможно, преждевременные рассуждения. – Я могу не дожить до переговоров, если меня осудят.

– Тогда я приму на себя командование и продолжу твое дело, а Рорик готов занять мое место, если паду и я.

Не удивляйся так, друг мой. Не один ты озабочен судьбой народа сокольничьих и не ты один готов рискнуть собой ради этого дела.

Капитан опустил голову.

– Принимаю поправку. Я недооценил тебя, вас всех.

Прошу прощения за это.

– Да, ты стал жертвой своей привычки принимать на себя всю тяжесть. Я заговорил об этом только для того, чтобы ты знал, что ты не один.

Тарлах был глубоко тронут, но не хотел, чтобы товарищ заметил это. К тому же он замерз.

– Ты считаешь, что мне нужно это знать? – негромко спросил он. – Варнел принял тебя холодно?

Невозможно представить себе, что главнокомандующий сокольничьих не знал уже о судьбе Рейвенфилда и обстоятельствах, сопровождавших его завоевание. Эльфторн и другие спасенные сулкары принесли эту новость в Эсткарп раньше его доклада. А несколько его воинов во главе с Бреннаном после этих событий тоже отправились в главный лагерь. В течение нескольких месяцев о событиях узнает каждый сокольничий в Верхнем Холлеке. И по размерам отряда легко догадаются, кто его возглавлял.

– Нет, не холодно, но он был не очень разговорчив, по крайней мере с незначительным лейтенантом.

– Что он сказал о договоре с Морской Крепостью? – резко спросил Тарлах. Он хотел сам доложить об этом, прежде чем дойдут слухи.

Бреннан покачал головой.

– Ничего, и сомневаюсь, чтобы он об этом знал. Мы молчали, и можешь мне поверить, что я ни о чем не рассказывал. И был счастлив поскорее убраться от него.

Командир улыбнулся, несмотря на свою озабоченность.

– Варнел не так уж плох. Просто его рявканье производит сильное впечатление.

– Возможно, но ты был единственным молодым воином, которого он захотел называть своим сыном.

Мы все предпочитаем держаться на удалении от главнокомандующего. – Голубые глаза воина снова стали серьезными, – Он спросил, намерен ли ты остаться сокольничим или хочешь осесть в долине как ее лорд.

Его как будто обрадовало мое удивление. Я заверил его, что ты и не думаешь расставаться со своим народом и отрядом.

– Главнокомандующий обладает очень богатым воображением, – мрачно заметил Тарлах. – Если ему в голову пришла такая возможность, мне следует отправиться к нему…

– Его там больше нет, Тарлах. Поэтому мы сюда и вернулись. Варнел созвал Совет. Должны присутствовать все наши силы.