– Расскажи ей об этих новостях, – грубовато сказал Тарлах. – Возможно, она не захочет рисковать встречей с таким количеством наших и в такой близости. Если бы у меня был выбор, я бы не разрешил ей ехать. Что могут сделать пятьсот человек против целой армии?

Уна нахмурилась.

– До этого не дойдет.

Наемник опустил голову.

– Не должно, но… Я понимаю, что выгляжу трусом, но когда между нами и большей частью сокольничьих океан, наши планы кажутся мне более осуществимыми.

Расстояние в три недели марша – совсем не защита.

Он расправил плечи.

– Что бы ни случилось, мы не должны допустить, чтобы Морскую Крепость и Рейвенфилд втянули в войну и опустошили.

– Никакой войны не будет! – резко сказала У на. – Слушай меня, Тарлах, и больше доверяй своему народу и вашим командующим. Ты увидел опасность гибели своего народа и все, что ты делал – верно или ошибочно, – было направлено на устранение этой опасности. Может быть, твой союз со мной может привести к твоему осуждению, но неужели этот твой Варнел будет мстить двум невинным долинам? Неужели он так глуп, чтобы это сделать? Ведь сокольничьи должны пользоваться доверием, чтобы их нанимали. Владелец крепости будет в отчаянном положении, если решится приглашать в свои владения горящую бочку с порохом.

– Конечно, нет. Это ответ на оба твоих вопроса. Варнел справедлив и мудр. Иначе он не мог бы занимать свое положение и пользоваться нашим уважением в течение восьми лет.

Тарлах улыбнулся.

– Ты права, У на из Морской Крепости, права, как обычно. Я напрасно добавлял себе тревог. Теперь оставлю тебя, чтобы ты собралась. Нужно уехать так быстро, как только позволяет вежливость.

11

Не прошло и трех четвертей часа, как все сокольничьи вместе с госпожой Уной и Пирой собрались на продуваемом ветром дворе. Их окружили ученые и работники, вся община решила пожелать им удачи и доброго пути.

Тарлах попрощался с Квеном и всеми остальными, кто так помог ему, и положил руку на шею Леди Гей, собираясь сесть верхом.

Но остановился, услышав негромкий возглас. Кто‑то с вопросительной интонацией звал его именем, данным ему Уной.

У ворот стояли двое детей. Он сразу узнал одну из девочек, ту, что ближе к нему.

– Адила!

Услышав его голос, девочка буквально полетела к нему.

Взглянув в отчаянии сначала на Уну, потом на Бреянана, Тарлах опустился на колено и протянул руки.

Адила бросилась к нему в объятия и весело обняла.

– О, Горный Сокол, я так рада тебя видеть! Мы боялись, что не застанем тебя здесь, а нам нужно предупредить тебя о султанитах.

Он через плечо посмотрел на спутницу девочки, другую маленькую девочку, примерно десяти или одиннадцати лет.

Если Адила не понимала, с кем имеет дело, вторая девочка, очевидно, это знала. Она сделала отчаянную попытку перехватить Адилу и теперь смотрела в ужасе.

– Ты Катрин? – спросил Тарлах. Вряд ли стоит удивляться такой догадливости, учитывая обстоятельства и разительное сходство двух девочек. Не такая изящная, как сестра, вторая девочка тоже очень красива. Если бы ей позволили вырасти, она стала бы редкой красавицей.

– Да. Прошу прощения, птичий воин. Моя сестра не знает…

– Никакого оскорбления не было, – быстро ответил Тарлах.