– Вы поете в минорном ключе. Она звучит лучше в мажоре, как и была написана.

– О, - сказала она, поворачиваясь к нему. - Я пытаюсь подобрать песню ко дню рождения мистера Тернера. Я возьму ноты и выберу что-нибудь у себя в комнате.

– М-м… - Лорд Кенвуд приложил палец к нижней губе и задумчиво посмотрел на нее. - Думаю, что нет, Диана. Чья-нибудь чувствительность будет оскорблена, если увидят, как я вхожу вслед за вами в вашу спальню. И хотя от такого приглашения, признаюсь, мне нелегко отказаться, вероятно, все же приличнее, если мы останемся здесь.

– Я не буду мешать вам, - решительно вставая, сказала она. - Не сомневаюсь, вы желаете подготовиться к концерту.

– Без сомнения, - вздохнул он. - Я говорил ее милости, что могу переворачивать ноты, когда кто-то будет играть, и прошу считать это моим вкладом в концерт. Я хорошо умею это делать при условии, что музыка будет достаточно бравурной, чтобы мое внимание не рассеивалось. Но, увы, мое предложение было отвергнуто.

– Жаль, - сказала Диана, прижимая к груди кипу нот. - А теперь извините меня, милорд.

– Однако графиня, как всегда, сумела помочь. Она нашла решение моей проблемы.

– Очень хорошо, - сказала Диана.

Вы и я должны спеть дуэтом. Приказание графини. Вы знаете, что ей невозможно не подчиняться, Диана. Проще пройти сквозь каменную стену. Она прислала меня сюда, чтобы порепетировать с вами, хотя я намеревался составить компанию Эрни и мисс Уикенхэм. Не допускайте, моя дорогая, чтобы у вас так отвисала челюсть. Можно подумать, что вы не владеете ситуацией.

– Мы должны петь дуэтом? Вы поете?

Он снова приподнял одну бровь. Это уже начинало не на шутку раздражать ее. Он, без сомнения, прекрасно знал, что эта бровь может сотворить с женским сердцем.

– Конечно, пою, - сказал он. - А вы?

– Графиня говорит, мы должны петь вместе. - Это означало, что иного выхода нет. Так незачем и отвечать на его вопрос.

– Я бы выбрал музыку, - сказал он, - но если бы я прямо сейчас вынул листок с нотами, я бы, вероятно, получил пощечину за свои труды, поскольку моя рука неизбежно дотронулась бы до той части вашего тела, которую нет смысла трогать. По крайней мере среди белого дня и в музыкальной комнате.

Он улыбался, глядя ей в глаза. Уж лучше бы его глаза были серыми или карими. Любыми, только не синими. Синие околдовывали.

– А где Эрнест и Анджела? - спросила она.

– Куда-то ушли гулять с детишками Кларенса. Разыгрывают тетю и дядю. Между прочим, чтобы Эрни пошел с ними, предложила графиня. Я не уверен, что идея о нашем дуэте не просто уловка, чтобы исключить мое присутствие там. Она решила свести этих двоих. Очень романтично, вы согласны?

– Я никогда не поверю, что вы собирались гулять с младенцами, - сердито ответила Диана.

На этот раз поднялись обе брови.

– Вы оскорбляете меня. У меня есть племянник, знаете ли, и я души в нем не чаю. Спросите мою сестру. Я хочу научить его всему, что я знаю. Правда, у моей сестры другие планы. Давайте, Диана, музыку. - Он протянул руку.

Диана отдала ему ноты.

– Теперь посмотрим, - сказал он. - «Цветы мельника»? Ба! Я буду выглядеть ужасно смешно. Смотрите, у вас все слова, а на мою долю остаются только «ля-ля». Все подумают, что я забыл текст. А вот еще, это лучше. «Душечка Кейт». Вы ее знаете? Очень трогательная песенка. Какой жестокой девицей была Кейт! Послушайте: «Она бросила меня, и я страдал. Постой, я кричал, я от горя умру». У этого человека явно не было гордости, правда?

Диана стояла рядом с ним и заглядывала в ноты.