— Я не позволяла себе ничего неприличного! — воскликнула Джулиет.

— Тогда как же вы назовете свое поведение? О, я признаю, что вы оказались гораздо умнее Лоры Уэстон, и ваши методы более изощренны, но вы обе пострадали из-за одного и того же заблуждения! Вы очень ловко завоевали доверие Тересы и даже подружились с ней. Я не верила, что это может у кого-нибудь получиться. А теперь, как я слышала, Тереса даже осознала всю тщетность своей любви к Фелипе, который по возрасту ей совсем не подходит. Вы прекрасно справились со своей работой. Наверное, мне следует поблагодарить вас. По крайней мере, вы расчистили мне дорогу к предстоящему браку с Фелипе.

Джулиет удивленно уставилась на нее.

— Откуда вы узнали о Тересе… и герцоге?

Эстелла пожала плечами.

— Ваш разговор с Тересой проходил в ее маленькой гостиной, не так ли? А вы не задавались вопросом, где в этот момент находилась сестра Медисон?

— Вы хотите сказать, что она подслушивала? — Джулиет стало плохо.

— Вот именно. Она была в спальне. Мы с ней никогда не были подругами. Однако, у нее есть одна слабость — деньги. Когда оказалось, что ваша дружба с Тересой подрывает ее положение в доме, сестра Медисон охотно согласилась оказывать мне маленькие услуги за соответствующее вознаграждение!

— О, какая низость! — воскликнула Джулиет, покачивая головой. — Как вы можете обманывать и притворяться, не думая ни о ком, кроме себя? Я не верю, что вы любите Фелипе! Все, что вам нужно, это стать хозяйкой в его доме!

Эстелла усмехнулась.

— Любовь! Что такое любовь? Я очень сомневаюсь, что вы знаете ответ, сеньорита Саммерс. Если вы имеете в виду романтическую привязанность мужчины к женщине, то ее вполне может заменить физическая близость!

Джулиет встала — у нее дрожали ноги.

— Вы принимаете секс за любовь, — с жаром возразила она. — Да, физическая близость тоже присутствует, но любовь — это чувство, от которого нельзя беспечно отказаться, над которым нельзя смеяться. Любовь — огромная сила, гораздо более мощная, чем вы можете себе представить! — В глазах Джулиет стояли слезы, но она была полна решимости не показать своей слабости перед этой бесчувственной, эгоистичной женщиной.

Но Эстелла и не заметила ее состояния.

— Все-таки я, кажется, была права, сеньорита? И вы вообразили, что любите Фелипе!

Джулиет сжала пальцы в кулаки.

— Мои чувства не касаются ни вас, ни герцога! Моя обязанность — заботиться о Тересе!

— И вы намерены продолжать заботиться и теперь, когда герцогу известно о вашей ребяческой страсти к нему? — насмешливо спросила Эстелла.

Джулиет похолодела. До тех пор пока Эстелла не произнесла этих слов, вся сложность положения не вставала перед девушкой с такой ясностью. Теперь она четко представила картину своей жизни на острове, если останется компаньонкой Тересы. Ей придется постоянно жить с сознанием собственного унижения. Теперь даже перспектива вновь оказаться под влиянием отца уже не казалась такой неприятной по сравнению с тем, что ожидало ее здесь.

Кажется, Эстелла прочитала ее мысли, потому что сказала:

— Бедняжка Розмари! Вы успешно вылечили Тересу, но сами подхватили ту же болезнь!

Джулиет только молча покачала головой, не в силах что-либо сказать в ответ. Эстелла посторонилась, и девушка бросилась прочь из комнаты, ничего не видя перед собой. Она не помнила, как оказалась у себя в спальне.