|
Даже под деревьями не видно ни единой тени. - Шесть минут! - крикнул Джим. - Пять! Через четыре минуты с шуршащими в животах кукурузными хлопьями ребята уже выколачивали из палой листвы красноватую пыль на окраине. Вот последний холм. Глаза наконец оторвались от земли под ногами. Карнавал был тут. Шатры, лимонно-желтые, как солнце, медно-желтые, как пшеничные поля еще две недели назад. Вымпелы, флаги, яркие, как синие птицы, хлопают над холщовыми балаганами львиного цвета. Из палаток, похожих на леденцы, плывут субботние запахи яичницы с ветчиной, жареных сосисок и оладий с кленовым сиропом. Повсюду носятся мальчишки, таща на буксире еще не проснувшихся до конца отцов. - Ну, прямо самый обычный карнавал, - растерянно проговорил Вилли. - Самая обычная дьявольщина, - энергично произнес Джим. - Не ослепли же мы прошлой ночью в самом деле! Пошли! Они прошли сотню ярдов, и вот уже карнавал вокруг. Чем дальше они продвигались, тем яснее становилось: им не найти здесь тех ночных людей, что по-кошачьи двигались в тени болотного шара, под шатрами, клубящимися, как грозовые тучи. Вблизи карнавал оборачивался полусгнившими веревками, изъеденной молью парусиной, давно полинявшей, выгоревшей на солнце мишурой. Вывески балаганов обвисли на шестах печальными птицами, с них осыпались чешуйки древней краски; пологи трепыхались, приоткрывая на миг скучные чудеса: тощий человек, толстый человек, человек в картинках, человек, танцующий хула... Сколько они ни рыскали, им так и не попалась таинственная сфера, надутая вредоносным газом, привязанная диковинными восточными узлами к рукоятям кинжалов, вонзенных в землю; не было ни помешанного билетера, ни жуткой мести. Калиоп возле билетной кассы был нем как рыба. Ну а поезд? А что поезд? Вон он стоит в густой теплой траве, сильно старый, в меру ржавый, с торчащими рычагами, шатунами и тендером, где даже второсортного кошмара не отыскать. Не было и в помине у этой развалины мрачного похоронного силуэта. Из него так много гари вылетело с паром и черными пороховыми хлопьями, что сил осталось разве на безмолвную просьбу полежать вот тут, на травке, среди осеннего листопада. - Джим! Вилли! Перед ребятами стояла мисс Фолей, учительница из седьмого класса, - одна сплошная улыбка. - Мальчики, что стряслось? У вас такой вид, словно вы что-то потеряли. - Да вот... - замялся Вилли, - калиоп... Вы не слышали прошлой ночью? - Калиоп? Нет, не слыхала - А тогда как же вы оказались тут в такую рань, мисс Фолей? - спросил Джим. - Я люблю карнавалы, - беспечно сияя, ответила мисс Фолей, маленькая улыбчивая женщина, заплутавшая между своим пятым и шестым десятком. - Давайте я куплю вам горячих сосисок, а пока вы будете есть, разыщу своего несносного племянника. Вы его не видели? - Племянника? - Да Роберта. Он должен погостить у меня пару недель. У него умер отец, а мать после этого расхворалась. Вот я его и взяла к себе Он еще спозаранок удрал сюда. Там, говорит, встретимся Вот и ищи его теперь. Э-э, что-то вы сегодня не в духе. Ну, пожуйте пока, и нечего хмуриться! - Она протянула мальчишкам угощение. - Через десять минут откроются аттракционы Пойду-ка посмотрю его в Зеркальном Лабиринте... - Нет! - неожиданно выпалил Вилли. - Что "нет"? - не поняла мисс Фолей. - Не надо в Зеркальном Лабиринте, - судорожно глотнув, промолвил Вилли. |
