– У меня не оставалось выбора, Габриэль. Держи себя в руках. Помни о деле.

– Как ты мог? – Габриэль уставился на Симеона, человека, который практически вырастил его, был для него как отец. Теперь он стал чужим. Симеон оплачивал его школьные обеды, учил управлять машиной с механической коробкой передач. Его друг, наставник и защитник. Симеон, который обещал, что все они станут героями, и поклялся, что погибнут только виновные, да и то как можно меньше.

Симеон обещал, что Амелии не причинят вреда. А потом собственноручно ее истязал. Амелия предупреждала Габриэля, но он ей не поверил. Габриэль поверил Симеону. Симеону, который лгал обо всем.

Симеон отказался ему отвечать. Он подошел к окнам правого борта мостика и посмотрел на бурю. Вытащил свой спутниковый телефон и заговорил слишком тихим голосом, чтобы Габриэль мог расслышать. Ченг и его люди сгрудились вместе, склонив головы, и что то бормотали в свои собственные рации.

– Я дам тебе то, что ты хочешь. – Деклан Блэк наклонился вперед в капитанском кресле.

Горечь свернулась у него в животе и подкатила к горлу. Габриэль верил в это дело с четырнадцати лет. Но сначала он поверил в человека. В человека, который оказался не тем, за кого себя выдавал. В человека, не способного отстаивать идеалы, которые он проповедовал последние десять лет. Мир Габриэля рассыпался на части.

– Ты понятия не имеешь о том, чего я хочу.

– Ты хочешь ее.

Корабль накренился. Молния осветила окна мостика.

– Я могу дать тебе то, что ты хочешь.

Отвращение сковало горло Габриэля.

– Ложь сломленного и отчаявшегося человека. Даже если она выберется с корабля живой, то не пожелает иметь с тобой ничего общего. Не после этого.

– Захочет. Ей придется.

Габриэль вспомнил слова Амелии, когда она опустилась в кресло на террасе, дрожащая и измученная, небо потемнело, электроны шипели, ветер хлестал вокруг них. Она поделилась своим глубочайшим секретом, своей слабостью.

А Габриэль ее предал.

Блэк прочитал его лицо и ухмыльнулся.

– Неужели у Амелии и правда возникли чувства к тебе? Вижу она рассказала о своем заболевании.

Габриэль презирал звук ее имени на губах этого человека. Неважно, что он ее отец; Деклан Блэк был чудовищем.

– Заткнись, ублюдок.

– Ты знаешь, что я прав. Ей нужны лекарства, иначе она умрет или станет овощем. Каждый припадок разрушает все больше ее милого мозга. Если ей удастся выбраться с корабля, она найдет меня. И ты можешь быть рядом со мной.

– Если я отпущу тебя, ты меня просто убьешь. – Габриэль подавил вспыхнувшее в нем желание, надежду, что Амелия переживет случившееся, что его предательство ее не убьет.

– Мне нужны люди с определенными… навыками. Для тебя найдется место.

Для Габриэля не осталось места. Не здесь. Больше нет. Не с таким чудовищем, как Блэк. Ни с таким обманщиком как Симеон. Ни с Амелией, которую Габриэль предал и погубил. Даже рядом с Микой, слишком хорошим человеком, чтобы его простить, сейчас для него нет места. Габриэль метался в потемках в безлюдной стране ярости, ненависти и отвращения к самому себе.

Он принял решение в одно мгновение. Как только оно пришло, пути назад уже не существовало. Одним быстрым движением он поднял пистолет, повернулся и нацелил его в голову Симеона.

Симеон посмотрел на него. В его взгляде сверкнули удивленное недоверие и возмущение.

– Эй! – закричала Холлис. – Стой!

Габриэль нажал на курок, выстрел эхом отдался в его ушах. Симеон упал почти без звука. Его тело дернулось на полу, а затем затихло.

– Что за…? – Холлис вздрогнула.

В другом конце комнаты Ченг поднял свой импульсный пистолет и выстрелил в Холлис.