– Все либо в столовой экипажа, либо на смене, либо развлекают дорогих гостей, – пояснил Габриэль. – Мы здесь одни. – Его рация зашипела. Послышался голос, но он ее отключил.

– Тебе не нужно…?

– Нет. Все в порядке. – Габриэль положил рацию на маленький столик во внутреннем дворике у входа и посмотрел на нее оценивающим взглядом. Он озабоченно наморщил лоб. – Ты выглядишь замерзшей. Приглашаю тебя в джакузи.

– Я не могу, – отозвалась Амелия, раскрасневшись.

– Почему нет?

Ее разум метался в поисках оправдания, прежде чем остановиться на самом очевидном варианте. Она взмахнула платьем.

– Я одета не слишком подходяще.

– Здесь никто тебя не осудит.

Правда заключалась в том, что она никогда в жизни не купалась в джакузи. Амелия не могла. Слишком сильный жар представлял для нее опасность. Но она так устала от правил, от всех «нельзя», «можно» и «следует», определяющих ее жизнь.

– Может быть, я смогу опустить ноги. – Она положила клатч на стол рядом с его рацией и скинула туфли на каблуках. Осторожно опустилась на кафельный край джакузи, задрав платье до колен. Бурлящая вода приятно ласкала ее ноги.

Габриэль сел рядом с ней. Он стянул свои блестящие черные туфли и носки и закатал штанины.

– Твой отец выглядит недовольным. Последние пару дней он постоянно разговаривает по наушнику.

– Ты уже слышал, что происходит на материке?

Кривые линии очертили его рот, лицо напряглось.

– Я слышал достаточно. Говорят, Центр по контролю и профилактике заболеваний объявил чрезвычайное положение. У меня есть друг в Балтиморе, который написал мне вчера. Он заболел. Он болен, и простоял шесть часов в очереди, чтобы сделать эту чертову прививку. Последнее лекарство твоего отца.

– Это не его вина, – автоматически возразила Амелия. – Грипп летучих мышей – это всего лишь один из тысячи штаммов. Он мутирует. К тому времени, когда они синтезируют вакцину, это может быть совершенно другой вид.

Габриэль щелкнул языком между зубами.

– Я думал, что она подходит для каждого штамма, отсюда и термин «универсальная».

Она покраснела.

– С вакцинами много чего может пойти не так.

– Это не то, что рекламировали. Они обещали чудо. – Его взгляд прошелся по ней, глаза стали жесткими, почти злыми.

Амелия моргнула, разрывая зрительный контакт.

– Ты так говоришь, как будто это чья то вина.

– Может, и так.

– Болезни неизбежно распространяются в плотных городских районах. Так было всегда, начиная с эпидемии гриппа в 1918 году, бубонной чумы до этого и всех эпидемий с тех пор – вспышки в Индии, штамма летучей мыши, который уничтожил половину Дублина пять лет назад. Так работают эпидемии. Никто не виноват. Это смешно.

– В самом деле?

– Ты говоришь так, будто обвиняешь моего отца. – Ее слова казались слишком нервными. Пустыми. Амелия подумала о Сайласе. О матери, которая всегда защищала Деклана, несмотря ни на что.

– Твой отец сделал состояние и карьеру на страданиях других, – почти прошипел Габриэль. – Сначала лечение рака, потом универсальная вакцина, теперь микрочип, который он хочет вживить каждому гражданину.

– Виталичип сведет к минимуму распространение всех этих эпидемий, немедленно оповещая медицинских и правительственных чиновников о заражении. Это спасет миллионы жизней.

– И сколько миллиардов заработает «БиоГен», а?

Ее рот сжался в тонкую линию.