– Мама никогда бы этого не одобрила, и ты это знаешь. Она учила нас подставлять другую щеку.

– Вера сделала ее слабой.

– Нет. – Мика яростно покачал головой. – Никогда так не говори. Ее вера дала ей силы. Она умерла с достоинством.

Габриэль стиснул челюсть, мышца дернулась.

– Она умерла глупо, бессмысленно, ее жизнь не ценилась даже выше жизни животного. Это не достоинство.

Мика только еще больше разозлил брата. Он попробовал другую тактику.

– А папа?

– Отец мог бы быть частью этого.

– Как ты можешь говорить такое?

– Как думаешь, почему он так дружил с Симеоном? Он состоял в «Новых Патриотах», когда это была всего лишь группа политического протеста. Но ты был слишком мал, чтобы помнить. Он тоже гневался – пока мама не умерла. А потом он просто сдался. Но я не папа. Я не собираюсь сдаваться.

Тупой рев наполнил уши Мики. Их отец никогда не стал бы участвовать в чем то подобном, как бы он ни злился. Габриэль не сомневался в том, во что ему хотелось верить, независимо, правда это или нет. Кто знает, какой ложью Симеон забивал ему голову все эти годы?

– Габриэль, пожалуйста. Ты еще можешь все прекратить.

Габриэль покачал головой.

– Не в этот раз. – Рация, пристегнутая к его поясу, зашипела. Он повернулся и пошел по центральному проходу, чтобы его не услышали.

Мика дергал руками, пытаясь освободиться. Стяжки впились в кожу на его запястьях. Крепкие, они не поддавались. Он переместил свой вес, и острая боль уколола его в бедро. Нож. Габриэль не удосужился его обыскать.

Амелия молчала. Шелковистая ткань платья сбилась вокруг ее коленей. Она не шевелилась, повесив голову.

– Мисс Блэк, – прошептал он. – Амелия.

Но она не ответила.

Мика поборол вспышку паники. Он должен подумать. Он должен действовать с умом. Его брат не причинит ему вреда. Но другие террористы могли. Габриэль всегда оставался наивным. Если кто то разделял его идеологию, он не пытался смотреть глубже. Он не знал, на что способны эти люди. Но Мика видел. Они планировали еще больше смерти и разрушений.

– Я разговаривал с твоей мамой в столовой, – тихо и настойчиво проговорил он. Габриэль вряд ли пробудет долго вне пределов слышимости. – На нас напали террористы. Они взяли твоих родителей в заложники.

Ее голова слегка дернулась.

– Они захватили корабль. Вот почему вся связь прервалась. Но мы все еще можем позвать на помощь. В спасательных шлюпках есть аварийные GPS датчики, которые мы можем активировать, если сумеем добраться. Там где то есть сигнал бедствия. Но нам обязательно нужно выбраться отсюда. Мне нужна твоя помощь.

– Мы пленники, – уныло произнесла Амелия.

Голографический дельфин плавал в воздухе над их головами. Океан за окнами оставался темным и ревущим, как огромный, мощный зверь, который бросается на корпус корабля, отчаянно пытаясь пробить себе путь внутрь.

Корабль накренился и покачнулся, и плечо Мики ударилось о ее плечо. Амелия дрожала.

– У меня в кармане брюк нож. Если ты наклонишься, думаю, сможешь вытащить его и перерезать стяжки.

Она подняла голову, моргая, словно выходя из оцепенения.

– Ты хочешь, чтобы я помогла тебе сбежать.

– Нам обоим.

– Я слышала его разговор по рации, – медленно произнесла Амелия. – Он говорил обо мне.

– Они что то хотят от твоего отца. Ты знаешь что это может быть?

– Нет.

– Габриэль не плохой парень. – Но сейчас Мика уже не был так уверен. Как Габриэль мог стоять в стороне и наблюдать за смертью людей? Как он мог думать, что убийство мирных граждан решит проблемы страны? В голове Мики пронеслась строчка из «Сердца тьмы»: «Человеческий разум способен на все».