Вздохи закончились, и зазвучала сама песня:

Веря новой мечте

Под небом огромной страны,

Каждый несет в себе свет

Звездной войны.

Цепи возвышенных слов,

Как вестники новой беды,

Остерегают тебя от этой войны.

Звезды — манят и ранят.

Звезды — сияньем своим закрывают

Усмешку жестокой судьбы

Мы — армия звездной войны.

— Ну почему же пропаганда, — не согласился Макс. — По‑моему, как раз наоборот — отговаривают всяческих идиотов от войны…

— Все дело в психологии человека, — стал разъяснять Вольф. — Нам как бы говорят: война это плохо, но, как известно, запретный плод сладок и оттого более желанен. Открытая пропаганда запрещена и даже призывные плакаты могут висеть только непосредственно на вербовочном пункте. Послушай дальше, сейчас второй куплет будет, все поймешь.

Но Макс, наоборот, убавил звук до грани слышимости и спросил:

— Вы ничего не слышали?

— Нет, а что? — за всех спросил Уолш.

— Крик, я слышал чей‑то крик, — пояснил Макс, совсем выключив радио. — Надо бы посмотреть, в чем дело.

— Тебе показалось, — сказал Фил. — Народ веселится, потому орет.

— Нет, — уперся Макс, — крик был другой.

— Какой? — насмешливо спросил Уолш.

«Ааа!!!» — раздался душераздирающий крик. Теперь он был гораздо ближе.

— Вот такой, — ответил Макс и резко остановил машину, так, что завизжали тормоза.

— Потише, Макс, а то ты нас всех угробишь, — проворчал Фил. Ему все это сильно не нравилось. Он, как и Вольф, старался не ввязываться в неприятности.

2

Машина остановилась возле поворота в тупик, о чем предупреждал висящий рядом знак. До цели путешествия приятелей — ночного клуба «Гоблин» — оставался какой‑то квартал. Еще несколько переулков и все, они на месте.

— Так, Вольф, остаешься в машине и вызываешь полицию, — взял ситуацию в свои руки Макс на правах первого, услышавшего крик. — А мы все пойдем и посмотрим, что случилось.

— Может, не надо, а? — попытался тот отговорить своих друзей от авантюрной затеи.

Вольф Слэйтер был худощав, слабее остальных физически, что наложило на него свой отпечаток — молчаливость и нежелание ввязываться во все подозрительное, не говоря уже об откровенно опасном. Родители Вольфа были преподавателями в каком‑то университете, и, наверное, это как‑то отразилось на его физическом состоянии. Друзья таскали его с собой, потому что, когда Вольф был в своей знакомой среде, то становился нормальным человеком — веселым шутником.

— Надо, Вольф, надо, — ответил Уолш. — Иногда надо делать вещи, которые в принципе делать не стоит. Ты меня понимаешь?

— Если честно, то нет. Но тут небезопасно, — напомнил Вольф, — машину могут раздолбать, причем вместе со мной.

— Отгони ее к «Гоблину», — ответил Макс. — Мы пешком придем, когда разберемся, что к чему, тут всего‑то пара кварталов. Все давай, — махнул рукой Макс, догоняя своих друзей, уже скрывшихся за поворотом.

— Это я с радостью.

— Только не увлекайся…

Тупик оказался довольно грязным местом, с баками из‑под мусора, который вываливался, скрывая сами бачки. Создавалось впечатление, что мусорная машина не заглядывала сюда уже месяц.