Изменить размер шрифта - +

На колонну никто не посмел нападать. Чехи старательно прятались в парадные и подворотни, видя немецкие машины, а у Гаманна руки чесались перестрелять эту сволочь. Но не было времени. Проезжали баррикады, в одном месте кто-то попытался обстрелять, но даже в машины пуля не попала. На самом выезде – баррикада из бревен и камней на манер галльской крепости за ней отделение очумевших сопляков.

— Вы куда? — растерянно удивился командующий ими молокосос лейтенант.

— Погибать со славой. А вы? — спросил с высоты танка Гаманн.

— Мы тоже. Возьмите нас в бой! — обрадовался придурок из пехоты.

— Увы, вынужден отказать, у нас свой приказ! — обрезал гауптштурмфюрер и колонна покатила навстречу русским. Растерянные балбесы остались позади.

— Очень надеюсь, чифтен, что ты знаешь что делать! — встревоженно шепнул Шаттерхенд, высунувшийся из соседнего люка.

— Ищи трупы и битые машины, — буркнул в ответ Гаманн и приказал Скормнику передать головной машине – на первом же повороте налево – уходить с дороги.

Очень скоро попалось требуемое – здесь авиация подловила обоз и помойная смесь завалила обочины. Смердело падалью от вздувшихся лошадей, ветерок гонял бумажки.

— Головной – стоп, всем следовать за мной! — приказал гауптштурмфюрер. И послушный приказу мехвод аккуратно скатился с дороги, объехал раздолбанную повозку, груду распоротых мешков с тряпками, аккуратно обогнул два полуодетых босых трупа у перевернутого кверху гусеницами тягача и встал, когда добрался до нескольких хилых деревьев, стоявших метрах в трехстах от полотна дороги.

— Шаттерхенд! Привести танк в вид пораженный, чтобы с дороги было видно – нас накрыли вместе с этими обозниками!

— Точно так, — бодро отозвался американский немец, а Гаманн уже распоряжался что куда ставить. Отдал свой бинокль самому глазастому, по словам Скромника, парню – веснушчатому и курносому, тот со сноровкой белки устроил себе наблюдательный пункт на дереве. А остальные поспешно, понукаемые гауптштурмфюрером, работали над тем, чтобы с дороги понятно было сразу – здесь угробили очередную колонну немецкой техники. Зрелище настолько ставшее обыденным, что даже и говорить не о чем. Привычный натюрморт в рамках пейзажа. Оба танка встали как можно более неровно, стволы орудий печально опустились вниз, Шаттерхенд паяльной лампой опалил борта и башни в понравившихся ему местах и Гаманн согласился, что даже метров с 50 это создает иллюзию пробоин и пожара, открытые люки, брошенные на броню тряпки – короче говоря, постарались. Только-только навели картинку – наблюдатель завопил:

— Колонна противника на 11 часов, удаление – полтора километра!

Экипажи мигом заняли места, пехота попряталась, кто куда. Тянущее нервы ожидание. Если русские обратят внимание на свежие следы гусениц и полезут проверять – получится, что сказали придурку-лейтенанту сущую правду. Скоро уже уши Гаманна уловили мерный гул. Ближе. Еще ближе. Шаттерхенд нежно гладил рукоятки наводки пушки. Мимо на полном ходу чертом проскочило несколько мотоциклов и три маленьких броневика. Подняли пыль. Гул сильнее. Очень хотелось высунуться по привычке из люка, чтобы оценить нормально ситуацию. Нет, нельзя. Ждать. Ждать. Русская здоровенная колонна въехала в обзорное поле приборов наблюдения. Автомашины. Одни груженые автомашины. Даже без охраны. Впереди одинокий грузовик, в кузове люди. И все. Тыловая часть, снабженцы. И нагло же едут! Руки зачесались устроить классический погром "Хорек в курятнике".

— Вот такое бы мне в прошлом году – замурлыкал мечтательно наводчик, которому тоже было видно это стадо четырехколесных баранов.

— Нельзя, — огорченно щелкнул языком Скромник.

Быстрый переход