Берестов пожал плечами, не вполне понимая, с чего это начальник так размяк.

Тот понял правильно.

Без улыбки заявил:

— Я никак не могу отогнать одно видение. Все время встает перед глазами, во всей своей жути, с деталями и красками. Как к нам – пирующим, поющим, чуточку пьяным и веселым на площадь въезжают эти танки. Понимаете? Я не люблю быть должным и не хочу перед самим собой выглядеть неблагодарной скотиной. Это, знаете ли, правильное чувство – благодарность. Не надо морщиться, товарищ капитан. Лучше прикиньте, что вам больше по нраву – я уже уточнил – там нужны будут работники военкоматов и сотрудники милиции, например. Вот и выбирайте. Со своей стороны я смогу обеспечить и перевозку туда даже машин – и вашей и моей. О, вижу, заинтересовались! Думайте, Дмитрий Николаевич!

А чего тут думать. После того, как новый замполит высокомерно отклонил прием Берестова в партию, как лица, бывшего на оккупированной временно территории, начштаба понял, что не удержится и набьет в конце концов этому гнусу морду, что приведет к плохим последствиям. Тот донимал адъютанта старшего мелочными придирками, словно стаей комаров.

Даже и машину пытался отобрать и отобрал бы, да не шибко любившие партийного брехуна водители объяснили ни черта не понимающему в технике болвану, что легковушка у Берестова – говно полное, деревянный кузов, мотоциклетный мотор, дешевка, короче говоря и для настоящего ценителя не годится. Замполит и отступился брезгливо, не царское мол дело.

Сам-то капитан души не чаял в этом агрегате с эмблемой – четырьмя горизонтальными кольцами на радиаторе. Пронырливый Волков где-то добыл эту аккуратную машинку, причем с документами даже и начштаба она сразу понравилась – легкая, приемистая, всеядная и проходимая где угодно. Волков старательно показал все недостатки, бывшие одновременно и достоинствами этого DKW F5. Кузов и дверцы и впрямь были из фанеры и дерева, но сделаны очень тщательно. Мотор двухтактный, от мотоцикла, жрал любой бензин в смеси с любым маслом и тянул легкую машинку как зверь. Передний привод, реечное рулевое управление, отличный обзор – все это радовало. Для скромного капитана лучше не придумать.

— Сделано на века, тащ капитан, — заверил Волков и бывшие при передаче авто водилы согласно кивнули. Расставаться с этой машиной было бы горько. А вскоре, потихоньку оттаявший начштаба неожиданно для себя влюбился. Повадился сидеть вечерами на берегу речки в тихом месте, там и лавочка стояла каменная с незапамятных времен. Там и встретился с белобрысой докторшей, которая, увидев его разволновалась покраснела и смутилась. Капитан смутился тоже, потому как белесая и невзрачная вроде докторша теперь выглядела неожиданно ярко и оказалась красавицей. Всяко ее белобрысой теперь назвать язык бы не повернулся, только белокурой. Ну и кольнуло в бронированное сердце стрелой Амура, зачастил пульс, загорелись малиновым огнем кончики ушей. Чувство оказалось взаимным и офицеры оформили новую ячейку общества, как высокопарно сказали, регистрируя брак в штабе корпуса. (Надо заметить, что до конца своих дней жена так и не призналась Берестову, что встреча, разумеется. была не случайной, словно охотница-амазонка терапевт вызнала, где сидит ее избранник и даже по времени все рассчитала для случайной встречи, правда метров сто пришлось бегом бежать, но капитан этого не заметил и ожидаемо удивился подведенным впервые за все время знакомства и совместной службы бровкам, ресничкам и чуточку покрашенным губкам. Дорого встала и тушь и помада, но стоило того).

Через год корпус расформировали и предложение майора Быстрова оказалось как нельзя кстати.