-Помогите… - Пискнул Хозяин Зоны, когда стебли скрутили руки, плотно прижав их к торсу.

Он бы опять заорал, но тут такое дело – скрутило вообще полностью, рёбра хрустят, а дышать и вовсе никак. А тут ещё и листочками облеплять начало, из них какие-то ворсинки вылезли. Вот листочек к морде прилепился, лоб обожгло так, будто кислоты на него плеснули. Спустя мгновение та же боль пронзила всё тело.

«Всё, хана» - мелькнула, отчего-то, спокойная мысль. Но тут вдруг листочки судорожно задёргались, давление стеблей ослабло, и он смог глубоко вдохнуть. Ушла боль, спали с тела стебли и листья, он, не веря своему счастью, поднялся. Шатается весь, но стоит, оглядываясь крайне растерянно. А вокруг десять метров неизвестной травы, активно засыхает, подёргиваясь стеблями и листьями. Спустя минуту, от растения остались только скрюченные сухие листья, да пара полу засушенных стеблей.

Сталкер гордо выпрямился и, хотя ещё сильно шатало, громогласно заявил:

-Съел чмо? Ядовитый я!

Победным взглядом, окинув местность, он шагнул вперёд – к асфальту. Нафиг такие приключенья. Пусть лучше видят отовсюду, чем случайно попадёт в растение, коему понравится экзотический вкус радиоактивного мяса.

Так и шёл он до самого вечера, активно озираясь и принюхиваясь – в этом мире, Зона не терпит беспечности, даже от самых сильных её обитателей. Если Зона родного мира, подчас казалась строгой и даже жестокой хозяйкой, то местная Зона – просто маньяк-садист, капитально двинутый на весь башка.

Как тут сталкеры вообще выживают? Как ты не пичкай организм всякими технологиями, а выжить тут…, и, кстати, почему они пичкают себя кибернетическими системами? Не лучше ли использовать подвижную броню в купе с самым современным оружием? И сам не изуродован и боевая эффективность гораздо выше. А судя по лазерным пистолетам и прочим плюшкам, здесь подвижная броня вовсе не прототип фантастического смысла, а действующий агрегат, может даже привычный и давно вошедший в жизнь людей. Так почему? Или нынче в сталкеры берут только заядлых экстремалов с мазохистскими наклонностями?

Ответ на этот вопрос, ждал его тем же вечером, в месте, которое он, по ностальгическим чувствам, решил избрать своим ночлегом.

Слева от дорожного полотна, за маленьким лесочком, скорее даже рощицей, он увидел крыши домов. Остановился и, приложив ладонь ко лбу козырьком, стал вглядываться, пытаясь припомнить, чем это место было раньше. А потом увидел заросший травой просёлок и покосившийся указатель с названием посёлка. Короткое, полу стёртое слово, тут же вызвало череду приятных воспоминаний. Когда-то, он заезжал сюда. В основном, когда случайно оказывался поблизости, и настроение было соответствующим. А тогда, в первый раз, ему просто захотелось глянуть на русскую деревню, в её естественной среде обитания.

-Так она ж украинская. – Не вовремя заметил Леший, сидевший за рулём.

-Всё настроение испортил свинья. – Буркнул босс, и снова посмотрел в боковое окно. Машина стоит на обочине, дальше, там, в чистом поле, виднеются домики. Вон стадо коров гонит парнишка в одних трико. Скучающим голосом с большой любовью к животным бездумным, кричит он на чистейшем древнем украинском языке:

-А ну пшла прямо паскуда пятнистая!

«Вжих!» и резкий треск, а за ним истошное «мууу!» – бичом кого-то огрел, сын крестьянский.

И снова он на том же языке исконно украинском кричит сердито:

-Чё потерялась Бурёнка? А ну назад сказал, собака такая!

И снова «вжих!» и новое «мууу!».

-Поворачивай. Деревня русская – слышишь, чего пиздюк кричит?

-Ну. По-русски кажись, горланит. – Промычал Леший.

-Ну вот, видишь? А говоришь украинская. Короче, поворачивай, русская это деревня.