— Не понимаю, банки ведь часть правительства.

— В мое время было иначе. Банки были частными организациями. Возможно, уместно будет сказать, что банки были правительством. В некоторых смыслах они были сильнее правительства.

— Так можно получить только полнейшую неуправляемую анархию!

— Это она и была, по преимуществу.

— Погоди, Перри. Здесь что-то не сходится. Ты прибыл из 1939 года, когда президентом был Франклин Рузвельт. В истории я ориентируюсь не очень хорошо, но знаю, что он считается первопроходцем эры новой экономики. Да у нас тут в Вашингтоне памятник ему установлен — «Рузвельт кормит голодающих».

— Да, господин Рузвельт был в курсе всего этого. Но содействия получал крайне мало, даже от тех, кому пытался помочь. Моя очередь спрашивать. Скажи-ка, голодных больше не осталось?

— Разумеется, нет. Во всяком случае, в Соединенных Штатах.

— Я и говорил про Штаты. А больные есть?

— О да. Но, конечно, их не много.

— Как они живут?

— Их лечат, о них заботятся, чтобы они поправились. А что еще можно сделать?

— Безработные есть?

— Безработные? Это в смысле те, кто не работает за деньги? Конечно. Подозреваю, что в любой момент времени не более половины населения работает за деньги.

— А те, кто работает, не возражают, что им приходится работать, пока другие бездельничают?

— С чего бы это? Не могут все постоянно работать, тогда ведь ни у кого не будет времени пользоваться плодами своего труда, не будет времени тратить заработанное. Каждый работает, когда у него возникает потребность пополнить свой баланс или же, независимо от потребности в деньгах, если любит свою профессию.

— И все работают, когда захочется?

— Нет. Большинство специалистов работают регулярно, потому что им это нравится. Возьми, к примеру, хирурга. Он работает сорок недель каждый год. Он известен и любит свою работу, так что в отпуске он будет столь же занят, как работая за деньги. С другой стороны, я работаю сейчас каждую неделю и уже довольно давно раз в неделю выхожу в эфир, как сегодня, а есть еще записи для постановок и песни.

— Этот эфир и есть вся твоя работа?

— Мне приходится много репетировать, и от меня ждут каждую неделю нового танца.

— А как насчет неспециалистов, различных ремесленников и разнорабочих, торговцев и тому подобных?

— Кто-то работает постоянно, кто-то время от времени. Очень многие люди работают несколько лет подряд, а затем уходят. Некоторые не работают вовсе — во всяком случае, за деньги. У них простейшие вкусы, их устраивает жизнь на наследство, — это, скажем, философы, математики, поэты. Правда, таких не очень много. Большинство людей работает хотя бы иногда.

— Диана, в Штатах теперь социализм?

— Никак нет, если под социализмом ты подразумеваешь, что заводы, магазины, фермы и прочее принадлежит правительству. Такое правительство в Новой Зеландии, и, на мой взгляд, оно работает довольно хорошо, но, по-моему, американскому темпераменту этот строй не подойдет. Ты пойми, Перри, я не экономист. У меня есть приятель из калифорнийского университета, вот он экономист. Я попрошу его, после того как ты обновишь свои знания по истории, выбраться к нам, и он сможет ответить на все твои вопросы. И, между прочим, чтобы тебе получить записи завтра, мне бы надо их заказать. — Она шагнула к коммуникатору.

Перри слышал, как она звонит в калифорнийский университет в Беркли.

— Ты сможешь сделать заказ столь поздним вечером? — спросил он.