Банда загадочно улыбнулся и пошел к машине, оставив несчастного студента теряться в догадках.

Но через несколько мгновений он вернулся, держа в руках кусок сала и нож.

— Аллах не простит тебе, если я накормлю тебя свининой. Ты сейчас плотно-плотно поужинаешь, а затем запьешь все это нашей русской водкой. Хочешь?

— Не делай этого, я прошу тебя! — араб брезгливо и одновременно с животным ужасом наблюдал, как Банда начал отрезать маленький кусочек сала, игриво принюхиваясь к нему и цокая языком, будто от огромного удовольствия.

— Где девушка?

— Я не могу!

— Где девушка? — Банда взял отрезанный кусочек и приблизился к арабу, поднося сало почти к самому его рту. — Оно вкусное, тебе понравится.

Ты еще попросишь. Обещаю!

— Я скажу, только не делай этого! — страшно закричал араб, дергаясь в конвульсиях ужаса всем телом.

— Вот это — другое дело! — Банда удовлетворенно вбросил сало себе в рот и начал его жевать, с интересом посматривая на студента.

В свете фар он казался еще совсем молодым, напуганным и несчастным, и Банда даже почувствовал что-то вроде жалости к этому бедняге, но тут же постарался подальше отогнать от себя эти мысли.

— Так где она?

— Ее завтра увезут из Москвы.

— Почему?

— Хайллабу сказал, что держать ее здесь становится опасно.

— Кто такой этот Хайллабу?

— Это наш командир. Он послан из самого Ирана. Он человек Амроллахи, один из лучших его люд ей.

— Завтра — когда? Во сколько?

— В четыре утра.

— То есть через два часа?

— Да.

— Откуда ее повезут и каким образом?

— Это будет конвой. Три фуры в Чехию. Везут запчасти к «жигулям» со склада в Москве. В одной из фур, за двигателями, со всех сторон обложенная гранатами, будет ехать девушка.

— Откуда ты все знаешь?

— Я уже три месяца работаю в нашем отряде.

Нас всего восемь, и всем все известно.

— Хорошо… — протянул Банда и задумался, но араб, будто прочитав его мысли, воскликнул:

— Даже не думай о нападении, если хочешь, чтобы она была жива. Они взорвут и себя, и ее. Им нечего бояться. Они верят в Аллаха. Аллах акбар!

— Да я уж вашего брата знаю. А ты мне не скажешь, каким образом куча бородатых арабов на трех машинах пересечет всю страну и попадет за границу?

— Все законно, — пленник даже улыбнулся, гордый изворотливостью и предусмотрительностью своего предводителя — Хайллабу. — Мы оформили здесь, в Москве, иностранное предприятие, которое специализируется на экспорте самых разных товаров из России. Тех же самых запчастей к «ладам».

Получаем режим наибольшего благоприятствования, все таможенные документы — и вперед. В любую страну мира.

— Ясно… Слушай, — Банда с интересом взглянул на этого бородатого парня, — ты оказался не таким уж круглым фанатичным дураком, как мне поначалу показалось. Убивать тебя или кормить салом я теперь не вижу необходимости. Но, сам понимаешь, отпустить тебя не могу. Что скажет твой Хайллабу, когда ты не вернешься с задания?

Араб задумался на мгновение и ответил очень быстро и уверенно:

— Я думаю, это только укрепит его решение срочно покинуть с девушкой Москву. Он подумает, что меня взяли ваши спецслужбы… Я тебе скажу правду. У них нет надежды на сотрудничество Большакова. Более того, они понимают, что теперь, после того, как господин ученый подключил к этому делу спецслужбы, надежд вообще когда-нибудь выбраться из этой страны у него не должно быть.