– Тут есть что-нибудь, чем я смогу сломать дверь? – спросил он у Кости. – Топор? Лом? Лопата на худой конец!

Но Костя уже отключился. Хоть он и лежал на полу, где дыма было куда меньше, но общее его состояние было таким слабым, что газ подействовал на него быстрее, чем на Сашу. Пришлось тому орудовать самостоятельно. Под руку попадались мешки и упаковки с чем-то мягким. То ли попоны, то ли другая амуниция. Самое прочное, что нашел Саша, было старое седло со стременами. Видимо, его пытались переделать для катания на страусах, но форма его не подошла для их спин, и седло валялось тут до сих пор.

– И что прикажете мне с этим делать?

И тут Саша услышал за дверью чьи-то шаги. Это было так кстати, что он в первый момент даже не поверил своему счастью.

Но все же забарабанил и закричал:

– Мы тут! Спасите!

Дверь открылась, и Саша вывалился наружу. Никогда в жизни он не глотал воз-дух с такой жадностью. И никогда он не казался ему таким вкусным. Наконец он отдышался и смог поднять голову. Рядом с ним сидел Степан. Живой и даже сравнительно невредимый. Во всяком случае, если сравнивать с Костей, то Степан выглядел превосходно.

Но Саше некогда было заниматься сравнением этих двоих. Он бросился назад в пристройку, и выволок оттуда Костю. Барон выбрался еще раньше, он мог самостоятельно передвигаться, и Саша надеялся, что с собакой все будет в порядке. А вот насчет Кости такой уверенности у него не было.

Степан все так же продолжал безучастно сидеть на приступочке. Он не сделал ни малейшей попытки, чтобы помочь Саше в перемещении пострадавшего. Саше самостоятельно пришлось волочь Костю на себе подальше от огня. Саша постарался устроить пострадавшего как можно дальше от страусиной фермы, которая уже вовсю дымилась.

И только после этого повернулся к Степану.

– Ты нас спас!

Степан безучастно кивнул.

– А страусиная ферма? Она горит?

– Да. Был пожар. Ферму подожгли.

Впрочем, это и так было ясно видно. Единственное, что удивило Сашу, так это почему страусы продолжали носиться взад-вперед по закрытому загону. И даже злюка Гектор был с ними. Он пытался сунуться к ним с Бароном, но Саша замахнулся на страуса откуда-то взявшейся палкой, и тот предпочел скрыться. Ну ладно, этого кусаку Гектора воры не стали красть по причине злобности и подлости его характера. Но остальные-то страусы при чем? Среди них были и взрослые, и упитанные птицы, а такие стоят немалых денег. Их-то почему воры не забрали с собой?

– Ты видел, кто поджег страусятник?

Степан отрицательно покачал головой.

– А ты как сумел выбраться?

– Выбраться? Откуда выбраться?

– На тебя же напали!

– А-а-а… Да.

– А кто? Кто напал? Ты не видел?

– Нет.

– Тебе еще повезло! Ты бы видел, как они Костю отделали! На нем живого места нет.

– Так он жив?

Степан вроде как обрадовался, и это Саше было приятно видеть.

– Да! – с радостью подтвердил он. – Парень чудом выжил. Только он сейчас без сознания.

– Он что-нибудь говорил?

– Нет. Он не мог. Они ему все зубы выбили.

– Прекрасно, – произнес Степан.

– Что же в этом прекрасного? Его пытали!

– Прекрасно то, что он остался жив. И что сейчас сюда приедет «Скорая», и все поедем на ней.

– Ты вызвал врачей?

– Вызвал.

– Какой же ты молодец!

Но Степан похвалу воспринял слабо. И вообще, что-то в нем было неуловимо странное. Но Саша списал это на травму. Наверное, у Степана травма головного мозга, недаром он так сокрушенно за нее держится.