Ничего удивительного в этом не было, для поддержания своего организма в холодное время года козам требовалось много корма. На всякий случай жрали, как не в себя, они и весной, летом и осенью. И там, где появлялась даже небольшая часть их стада, людям можно было смело забыть про надежды на будущий урожай. И если вначале местные радовались тому, что в окрестных лесах вновь появилась живность, то вскоре эти козы стали настоящим бедствием для крестьянских подворий.

Так что, когда охотники иной раз брались прореживать численность этих животных, никто вокруг не ругался на них, а напротив, селяне пели охотникам хвалебные песни и всячески приветствовали этот их благородный порыв подарками и добрым словом. И все равно козы плодились быстрее, чем их удавалось отстреливать охотникам.

Федору тоже удалось выклянчить себе немножко золотых монет для восстановления популяции своего собачьего питомника. И на сей раз удача сопутствовала его начинанию. Родоначальниками его племенного поголовья стали Казбек с Песей, у которых в первом же помете оказалось двенадцать щенков – необычайно крупных и здоровых малышей. Вот только ни один из них так и не унаследовал знаменитой свирепости своих далеких кавказских предков.

Видимо, добродушная от природы Песя и крайне осторожный Казбек просто были не в состоянии произвести на свет других щенков. Но такие собаки неожиданно всем понравились. Пусть они не отважились бы выйти один на один с диким волком, зато они очень здорово умели отгонять одичавших коз и козлов от огородов и садов своих хозяев.

Выходя к козам, эти собаки очень внушительно и громко говорили лишь одно слово: «Гав!»

И козам, которые были совсем неглупыми животными, этого оказывалось достаточно. И что интересно, других собак козы не боялись, могли гонять их часами, забавляясь с живой игрушкой и уча новое поколение козлят этой веселой забаве. Но когда козы сталкивались с собаками из питомника Федора, рогатые обжоры исчезали так быстро, как это позволяли им собственные ноги, оставляя урожай неповрежденным.

Жители окрестных деревень быстро усвоили эту нехитрую взаимосвязь, и к Федору выстроилась настоящая очередь за его щенками. Таким образом, успех нового предприятия у Федора был ошеломительный. Чем больше в округе у диких коз появлялось на свет новых козлят, тем больше людям требовалось собак для защиты от этой напасти. И вскоре уже почти во всех окрестных дворах проживали мохнатые потомки этой милой пары.

Наблюдая за тем, как резвятся друг с другом их питомцы, дядя Витя с Федором, устроившись на прогретой солнцем завалинке, много раз вздыхали от умиления.

– Посмотри, как моя Песя резвится! Совсем другая собака. А ведь у доктора Добролюбова ей никакой воли не было.

– А Казбек! – подхватывал дядя Витя. – Казбек-то мой как разыгрался! И здоровущий вымахал. Сейчас и не скажешь, что когда я его нашел в лесу с простреленной лапой, то казался едва живым. Не найди я его, точно бы подох с голоду!

Всякий раз, когда дядя Витя заговаривал о том, как и при каких обстоятельствах к нему попал раненый щенок, сам Федор неизменно мрачнел, словно бы ему было невыносимо больно слышать об этом.

И наконец, он признался своему другу:

– Это же, похоже, я в него стрелял!

– И зачем стрелял-то?

– Как все получилось-то… Твой Казбек у меня последним из всего моего питомника остался.