|
Я передал ей, что вы пытаетесь с ней связаться, а она ответила... в общем, выругалась. Потом забубнила что-то насчет платья, которое сшила для мисс Валентайн; признаться, для меня все это звучало бы китайской грамотой, даже будь она в себе, — какие-то вытачки, проймы... Я упорно спрашивал, где она находится. По-моему, Лори назвала Виллидж, но могу ошибаться.
Тетушка Хэтти нарочито уставилась на свои часы: — Прошу меня извинить, миссис Кирски, но я опаздываю на семинар... — Ухожу, ухожу. — Жаклин неспешной походкой двинулась к двери, а Макс, как заведенный, рассыпался в благодарностях. Уже взявшись за дверную ручку, она остановилась, будто осененная внезапной мыслью. (Этот трюк она взяла на заметку из своего любимого детективного сериала и давно мечтала опробовать его на практике.) — Кстати... а что сталось с графом Девонбрукским? — С кем, с кем? — озадаченно переспросила Хэтти.
5
— Кем, говоришь, ты будешь? — Арабской принцессой, — улыбнулась Джин. — В моем последнем романе речь шла... — Ах да! «Раб страсти». Костюм, разложенный на кровати Джин, состоял главным образом из розового шифона — или его дешевой имитации. Жаклин с сомнением оглядела прозрачные шаровары, символический лиф, расшитый блестками, и груду розовой вуали. Затем перевела скептический взгляд на тощую фигуру подруги. Джин покраснела. — Естественно, вниз я надену боди. И колготки — знаешь, такие, с трусиками? Жаклин попыталась представить этот ансамбль, возможно вкупе с блузкой, если Джин застесняется, — и воображение услужливо разгулялось. — Вечно ты критикуешь мои наряды! — обиделась Джин, без труда прочтя ее мысли. — А сама что наденешь? — Пока не решила. Джин отвернулась к кровати и сделала вид, будто взбивает вуаль. Затем хитро глянула через плечо на Жаклин: — Дорогая, а спутник у тебя есть или идешь одна? Прислонившись к стене, Жаклин сложила руки на груди. — Джеймс заходил, да? — Ну да, совсем недавно. Ты же не против, правда, Джекки? Мне бы не хотелось похищать твоего кавалера. У Жаклин язык чесался ответить: «Неужели?» — но, вспомнив студенческие годы, она решила, что сама в долгу перед Джин. И не такая она стерва, чтобы рассказывать подруге, как пришлось уламывать Джеймса стать ее эскортом. Но уж если Джин позволит себе еще подобные колкости... — Я иду с О'Брайеном, — сообщила Жаклин. — С полицейским? — Глаза Джин широко распахнулись. — Ну... э-э... он довольно мил. — Угу, как гремучая змея. И лично я сомневаюсь, что он посещает подобные мероприятия удовольствия ради. Она ждала, что столь зловещий намек вызовет у запуганного кролика писк и конвульсии, но Джин напряглась. — Никак не откажешься от своей версии насчет убийства? Право, Джекки, пора уже повзрослеть и бросить играть в детские игры. По словам О'Брайена, полиция считает, что Дюбретта умерла от сердечного приступа, а Лори убил грабитель... — О'Брайен был здесь? Утром? — По-моему, с его стороны было очень любезно заглянуть, чтобы меня успокоить. Жаклин заскрежетала зубами. Пока что О'Брайен всюду опережал ее. Любопытно, он задает те же самые вопросы, что и она, или же идет другим путем? Оба вели к одной и той же цели, и Жаклин ни на миг не усомнилась, что О'Брайен столь же прямодушен, как она сама. — Полиция, может, и считает, но только не О'Брайен! Он весьма хитер, Джин. |
