— Но я все равно, не понимаю, зачем вы привезли с собой этого мрачного офицера.

— Послушайте меня, но потом никому не повторяйте мои слова. Я его не выбирал. Он сам себя выбрал, и никто не мог его отговорить. Я старался изо всех сил, — Наполеон снова захохотал, — Ma foi, да!

— Этот мрачный молодой человек, он — женоненавистник?

— Бетси-и, вам следует знать следующее. Он — солдат, не так ли? Солдаты никогда не являются женоненавистниками. Напротив!

Гурго был весьма сдержанным, но временами на него находило настроение, когда он начинал хвастаться. Как-то он разговорился с Наполеоном, но их прервала Бетси, просунув лицо меж полотен навеса. Он злобно нахмурился и вытащил рапиру, всегда висевшую у него в ножнах.

— Снова вы! — Он показал ей оружие, на клинке которого была красная отметина. — Видите это, мадемуазель? Это кровь англичанина. Он как-то мне помешал, мы поссорились, я его вызвал на дуэль, мадемуазель, и пронзил его сердце рапирой.

— Этот англичанин был солдатом?

— Нет, он не служил. Мрачный парень, подобно остальным англичанам.

— Итак, — заключила Бетси, — он не был солдатом и не привык владеть оружием, и конечно, вам не составило труда пронзить ему сердце, славный воин!

Бетси видела, что одна из императорских сабель лежала на столе. Позже она заявила, что Наполеон взглянул на оружие и подмигнул девушке, сам император этого не отрицал. В любом случае Бетси вошла под навес и увидела, что Гурго ударом кулака вогнал свою рапиру в ножны, как-будто желая сказать: «Теперь вам известно, что я думаю об англичанах!»

Девушка схватила саблю императора и начала размахивать ею над головой.

— Положите оружие на стол! — заорал Гурго. — Вы можете кого-нибудь поранить! Самого императора!

Бетси потом говорила, что она снова взглянула на императора, и он снова незаметно ей подмигнул.

— Нет, наш мужественный Гурго! — воскликнула девушка. — Я не принесу вреда императору. Только вам! — она направилась к нему через комнату, продолжая небрежно размахивать саблей. — Значит, господин Пожиратель Лягушек, вы убили англичанина, ведь так? Я сравняю счет и убью вас!

Гурго оказался в пиковом положении. Он понимал, что над ним все станут насмехаться, если он вытащит оружие и начнет обороняться против девчонки. С другой стороны, его пугали выпады сабли, которой вращала девушка. Он прыгал из стороны в сторону и кричал: «Прекратите!»

Наконец он оказался в углу и попытался вынуть оружие. В этот момент Наполеон в открытую подмигнул.

— Достаточно, Бетси-и. Я понимаю, вы не хотите нанести вред моему храброму офицеру, но вы плохо владеете саблей. Я не могу признать, что вам знакомо подобное искусство, значит, вы можете нанести ему рану, даже сами не желая этого. Или… не дай Бог, сами поранитесь.

Гурго вылез из угла с мрачной физиономией.

— Сир, у вас есть для меня поручения, — с кислым видом поинтересовался он.

— Нет, дорогой Гурго! Нет! Кроме, пожалуй, одного: пожалуйста, больше никаких дуэлей с… англичанами.

— Могу я удалиться? — с напряжением в голосе поинтересовался Гурго.

— Конечно. Мадемуазель отправляется домой. Вы должны ее сопровождать.

Если Гурго слышал приказание, то он сделал вид, что Наполеон ничего не произнес и удалился.

Наполеон нахмурился.

— Возможно, мы совершили ошибку, выбрав его нам в помощь.

Глава седьмая

На следующее утро после того, как Бетси «фехтовала саблей», она не появилась.