«Больше походит на архитектуру монастыря!», — подумала девушка.

Снова показалась Маргетт и сказала:

— Пжалуста!

Бетси последовала за служанкой. Она оказалась в темном и приятно прохладном коридоре с полом, выстланном плиткой. Бетси шагала, стараясь не шуметь. Они пришли в большую комнату, где окна были закрыты ставнями — они выходили на обе стороны дома. Маргетт зажгла несколько свечей на угловом столике, поклонилась и ушла.

Бетси с любопытством огляделась. Свет свечей контурами обвел обстановку в комнате, и мы должны признаться, что обстановка была весьма таинственной.

У одной из стен стоял старинный секретер. Остальная мебель была весьма обычной. Большую часть одной из стен занимал камин, и над каминной полкой висел портрет красивого мужчины в напудренном парике и широком черном галстуке.

— Дорогая, я рада вас повидать.

Через отверстие в одной из стен, прикрытое занавесом послышался приятный чистый голос. Бетси взглянула в ту сторону, но ничего не могла разглядеть за занавеской.

— Прошу вас, садитесь.

Бетси уселась на диван, обитый красивой тканью и такой мягкий, что она провалилась посреди подушек.

— Вы написали прелестную записку, — продолжал голос. — Я рада, что вам понравился подарок. Эту вещь мне подарил мой отец, когда я кончила школу. Тогда мне украшение очень понравилось, надеюсь, оно вам тоже понравилось.

— Мадам, вы очень добры, — сказала Бетси. — Почему вы мне подарили украшение, если оно вам дорого?

— Дорогая, когда вы подрастете, то поймете, что настоящий подарок — это то, что вам самой очень нравится и чем вы дорожите. Если вы покупаете что-то в магазине и посылаете кому-либо, в этом жесте отсутствует настоящая щедрость.

Пока Бетси слушала незнакомку, она почувствовала вину, потому что она предложила Эманюэлю Ла Касе щенка, который ей нравился меньше всего. Ей следовало подарить ему своего любимца, и девушка решила, что эту мысль таинственной Леди она должна запомнить на всю жизнь.

— Сколько вам лет, дорогая?

— Мадам, мне уже четырнадцать.

— Я всегда знаю, когда вы едете по дороге. Вы поразительно музыкально свистите. Это так необычно для девушки. Звук высокий и очень чистый, походит на какую-то удивительно певчую птицу. Где вы научились так свистеть?

— Я всегда умела это делать, но мне кажется теперь свищу лучше. Наверно, это искусство каким-то образом компенсирует мою неспособность петь. Моя сестра Джейн, — она меня старше на два года, — у нее такой чудесный голос — чистый и приятный.

— Как все поразительно! Мне кажется, что я вас знаю так давно… Но мне неизвестно ваше имя. Подпись на вашей записке… мне не удалось ее полностью разобрать.

Бетси рассмеялась и почувствовала себя весьма свободно.

— У меня просто ужасный почерк! Сколько мне за это попадало в школе! Меня зовут Элизабет Бэлкум, но обычно меня называют Бетси.

— Могу я вас так называть? Бетси, теперь когда я вас увидела, мне кажется, что вы вырастете в высокую юную леди. Пока вы растете, с вами может случиться чудо, — дама помолчала. — Мне приятно видеть, какая вы загорелая. Значит, вы не сидите дома и не вертитесь постоянно у зеркала, как это обычно делают хорошенькие девушки. Они болтают и думают только о нарядах и вечеринках. Я была уверена, что вы именно такая — вы постоянно кажетесь очень занятой — ездите верхом, или куда-то бежите, или заняты своими пони и собаками. — Дама опять помолчала. — Мне хотелось бы задать вам один вопрос.

— Прошу вас, мадам.

— Несколько лет назад одно событие полностью переменило мою жизнь, и когда я приехала на этот остров, меня вообще ничего не интересовало.