Ей нечего было возразить, нечем защищаться. Милтон был вне себя оттого, что произошло, и она знала почему. Он никогда не любил ее по-настоящему, но давно стремился затащить в свою постель. Ради этого готов был даже жениться на ней. К каким уловкам он только ни прибегал за эти годы — от комплиментов до подарков. Раскошелился даже на кольцо с бриллиантами, лишь бы она стала его любовницей.

Все напрасно. И теперь узнав, что она мгновенно согласилась на близость с каким-то незнакомым мужчиной, Милтон рассвирепел.

Да, легкий успех Шелдона оказался для него жестоким ударом. Он поразил его гораздо сильнее собственной неудачи. Чувство обиды сменилось ненавистью.

Дороти с горечью думала, что сама виновата во всем случившемся. Теперь она ни за что не согласилась бы танцевать с Шелдоном, не стала бы класть голову ему на грудь, не целовала бы его у двери…

Но она бессильна изменить прошлое. И вот из-за своей ошибки рискует потерять сына.

— Так что же вы мне предлагаете? — Она окинула вопросительным взглядом адвокатов. — Я отказываюсь просто так отдать сына этому человеку. Если бы Шелдон Трент объявился четыре года назад и заявил права на своего племянника, я бы даже не подумала встать у него на пути. Но ведь он отказался от него и подписал документы.

— Он говорит, что не делал этого. Вы ведь знаете, — заметил Линвуд, — мистер Трент утверждает, что его подпись подделана.

Адвокат говорил бесстрастно, поди разберись, что у него на уме. И все же его наигранное беспристрастие не обмануло Дороти. Для нее было очевидно, что не только он, но и его коллеги в глубине души считают, что Шелдон говорит правду. Разумеется, за определенную плату они не откажутся представлять ее интересы в суде в меру своих сил и способностей. Но несомненно, для себя они уже сделали вывод. Их логика проста: Шелдон богат, очень богат, и деньги дают ему неоспоримое право заполучить все, что ему хочется.

— Но я не верю ему! — разозлилась Дороти. Черт возьми, в конце концов, за деньги, которые она платит этим адвокатам, они обязаны встать на ее сторону! — Трент не в первый раз лжет. Ты ведь можешь это подтвердить, Милтон! В тот вечер, на аукционе, он сказал, что его зовут Шелдон Остин.

— Но так и есть, — как всегда вежливо заметил Линвуд. — Шелдон Остин Трент. В книге гостей он записался именно так. Мы проверяли. Распорядитель на аукционе ошибся… Будьте благоразумны, мисс Джексон. Вы хватаетесь за соломинку, и это можно понять. Безусловно, вам очень тяжело потерять Дэвида…

— Я никогда не потеряю его, — прервала адвоката Дороти. Вот теперь паника по-настоящему поднялась в ней. Она прижала кулаки к груди, будто стараясь удержать рвущийся наружу страх. — Дэвид — мой сын! — Голос ее надломился. — Мой сын!.. Вы понимаете, что это значит? Я не потеряю его. Не могу…

В кабинете воцарилось тягостное молчание, которое нарушил Милтон:

— Твои шансы очень малы. Уолфорд и Линвуд оберегают твои чувства, но правда состоит в том, что Трент — кровный родственник Дэвида, а ты — нет. Тебе повезет, если мы сможем добиться для тебя совместной опеки.

Дороти резко повернулась к Милтону.

— Возможно, мне следует обратиться к другим адвокатам, — жестко проговорила она. — Вы составляли документы об опеке и отнюдь не бесплатно. Я надеялась, что к ним нельзя будет придраться, а на деле оказывается, что это не так. Да?

— Не преувеличивай, говоря о гонораре, который мы получили от тебя за это дело, — усмехнулся Милтон, явно радуясь возможности показать Дороти, что сумма, казавшаяся той целым состоянием, для них была мелочью.