— Мы на войне, полковник. И мы практичные люди.

— Через два дня я должен заплатить карточный долг. Тысячу пятьсот лир. Если не заплачу — это бесчестье, позор. Без этой суммы я буду вынужден пустить себе пулю в лоб. — Его голос звучал униженно, покорно, как голос человека, готового на все.

— Боюсь, вы меня неверно истолковали, — сказал капитан Казати. — Наш разговор окончен. — Он поднялся и попрощался, щелкнув каблуками по-военному.

Чезаре вскочил со своего места вовремя, поскольку его начальник, взяв ключ у портье, уже направился вверх по лестнице. Он догонит его позднее, чтобы помочь ему переодеться для обычной встречи в кругу офицеров в борделе. А сейчас у него было дело поважней.

Полковник Феррари вышел из читального зала. Бледный, но спокойный, уже решившись, возможно, привести в исполнение то, о чем он поведал своему собеседнику. Он направился к своему автомобилю, где его ждал водитель.

— Синьор полковник, — окликнул его Чезаре.

— Что такое, солдат? — с удивлением спросил тот, останавливаясь.

— Вы потеряли вот это, синьор, — ответил Чезаре, протягивая ему скрученные банкноты: одну в тысячу лир и пять по сто.

— Потерял? — спросил полковник, словно во сне, глядя на незнакомого солдата, который вкладывал ему в руку деньги, которые избавили его от бесчестья и, возможно, даже спасли его жизнь.

— Они выпали из кармана вашей шинели, синьор.

Полковник Феррари посмотрел на банкноты, посчитал их, оглядел парня, потом снова деньги.

— Здесь все точно, — сказал он.

— Я рад за вас, — сказал Чезаре, глядя ему прямо в лицо своими пронзительными голубыми глазами. — Беда, если б я их не заметил.

Офицер медленно наклонил голову в знак согласия.

— Но ты их заметил, — сказал он, узнав в нем денщика капитана Казати. — Как тебя зовут?

— Рядовой Больдрани Чезаре. Милан.

— Есть время совершать поступки и время вопрошать, почему они совершаются. Благодарю. — Он протянул руку, которую парень пожал, почувствовав в этом рукопожатии какую-то неожиданную силу. — Спасибо, солдат. Если когда-нибудь ты потеряешь деньги, надеюсь, тебе тоже встретится человек, готовый вернуть их.

— Маловероятно, синьор, что я окажусь в подобной ситуации.

— Могу я сделать что-нибудь для тебя? — К полковнику возвращалась утраченная было любезность и уверенность.

— Запомните мое имя: Чезаре Больдрани. Я из Милана.

Чезаре действовал инстинктивно, подобно игроку, делающему ставку наугад. И только когда рулетка остановится, станет ясно, был ли выигрышным этот номер.

31

К тому времени, когда Чезаре Больдрани узнал, что капитан Бенедетто Казати и в самом деле из семьи тех самых графов Казати, которые имели капеллу на кладбище Караваджо, он уже научился не удивляться провидению судьбы. Все мы появились на свет благодаря счастливому случаю и многим обязаны случаю в своей жизни, хотя чаще ставим это в заслугу себе. Не по воле ли случая побеждают и в войне, казалось бы, уже проигранной?

— Мы с тобой видели все, — сказал капитан Казати, — значит, скоро конец войне.

Войска Антанты продвигались вперед на Западном фронте, Россия на Востоке истекала кровью в гражданской войне. Царь Николай и его семья были убиты восставшими, Москва объявлена новой столицей. Разрушение и смерть вошли в жизнь каждого, к ним привыкли, притерпелись, их уже почти не замечали.

— Да, синьор капитан, — ответил Чезаре.