Бородач остановил машину у завала, вывел из багажного отсека пленника и приказал:

— Ни слова о случившемся. Говори, что находитесь пока что в пригороде. Пудри мозги, если жить хочешь.

Конечно, парень хочет. Он согласен и выхватил рацию из рук.

— Слушаю…

— Где Белый?

— Отошел… В кустах он с ребятами.

— Где находитесь? Решили проблему?

— В Пригородном мы пока что. Еще только выехали, колеса меняли… Все четыре…

Колеса они меняли. Серый был недоволен.

— Кто такой? — спросил Михалыч.

— Конь это. Рыжий…

— Тогда поехали.

Михалыч простился с дядей. Егорыч заберет из леса Резидента и приберется на месте. Там всего-то — лес с дороги убрать. Дядя согласился и сморщил лицо.

Через час, сделав гигантский крюк по асфальтовой дороге вдоль Оби и повернув на тракт, джип «Чероки» остановился. Отсюда до города оставалось полсотни километров. Дорога на Матросовку уходила влево. И это было не по пути, однако Михалыч все-таки повернул на нее, затем, проехав еще сотню метров, повернул на проселочную дорогу, ведущую в лес. Пассажир не на шутку взволновался.

— Сделай еще одолжение — свяжись со своим Серым. Скажи, из кустов они так и не вернулись, но к тебе пристает какой-то мент и требует ехать за ним на пост ГАИ. Точнее, в отдел.

Миша Гусаров согласился. Он был благодарен этому человеку еще и за то, что не пришлось всю дорогу ехать в узком отсеке вместе с покойниками, с привязанными к ручке двери руками. Но для чего надо было съезжать с дороги? И он спросил об этом прямо.

— Выгрузить этих надо, — сумрачно произнес Кожемякин и протянул рацию Гусарову. Тот вызвал шефа, наверняка оторвав от важного дела, и сообщил о случившемся: мент пристает на дороге.

— Ну так поезжай за ним! Я тоже туда подъеду! — проорал Конь Рыжий и отключился. Он экономил на всем. В том числе на переговорах.

Оба они вышли из машины. Михалыч открыл заднюю дверь. Гусарову вновь досталась черная работа.

— Ты должен понимать, что мне нужна машина, — говорил Михалыч. — Не могу же я с трупами в салоне ехать в город. Сегодня же здесь будет группа и здесь приберутся. Не беспокойся. Позвоню сразу же…

Гусаров затянулся сигаретой. Руки у него тряслись.

— Пока, Миша! — сказал Михалыч. — Я тебе обязательно позвоню. Твой телефон у меня здесь, — и показал пальцем в голову. — Не подведешь? Не позабудешь? Спрячься и сиди, пока климат не изменится…

Машина вышла на дорогу и пошла набирать скорость в сторону Ушайска, а Мишка Гусаров вприпрыжку засеменил к дому, к хозяйству. Подумаешь, каких-то двадцать километров всего. Зато живой, как никогда. Глядишь, подвезет кто-нибудь. Хотелось вымыться в бане. Конечно, он будет сидеть хоть до морковкина заговенья. Ему это не к спеху. Только бы покойников на него не повесили, а там видно будет. Гусар не верил в чудеса: отпустил за просто так и даже расписку не взял.

Глава 6

Мэрия стояла на ушах: мэр приехал на работу и неожиданно разболелся. У него закрутило живот. Народ гурьбой прибегал, интересуясь его состоянием. Не все подряд, а те, кому по рангу можно было просто так к нему зайти в кабинет. Интересовались состоянием, предлагая средства мгновенного выздоровления. Приступ диареи прошел, а служащие еще продолжали бегать.

«Вот так: не понос, так золотуха, — подумал мэр отрешенно. — Однако народ у нас участливый. Интересуется состоянием. Я потом еще как-нибудь захвораю», — решил он и вызвал к себе заведующую канцелярией.