Рики посмотрел на склянку, потом снова на Майрона.

— Ничего не понимаю.

— Ты слишком раздался за последнее время, — пояснил Майрон. — Потому что сидишь на стероидах.

— Черта с два, парень, я не из таких.

— Тогда гони мочу на анализ, да поживее. Я отвезу в лабораторию.

Рики молча таращился на колбу.

— Давай, Рики, я тороплюсь.

— Ты мне не мать родная, Майрон, а всего лишь мой агент.

— Правильно. Ты принимаешь стероиды?

— Не твое дело.

— Будем считать, что да.

— Считай как хочешь.

— У Горти покупаешь? Или после колледжа у тебя завелся новый поставщик?

Молчание. Потом:

— Ты уволен, Майрон.

— Ой, значит, я разорен. А теперь расскажи-ка мне об изнасиловании Кэти Калвер.

Опять молчание. Рики изо всех сил старался напустить на себя незаинтересованный вид, но у него явно не было способностей к языку телодвижений.

— Я все знаю, — продолжал Майрон. — Твой приятель Горти раскололся. Неплохой, кстати, парень. Настоящий душка.

Спотыкаясь, Рики отступил на несколько шагов и поставил колбу на сверкающий куб, который, как догадался Майрон, служил ему столиком. Отвернувшись, парень еле слышно произнес:

— Я ее и пальцем не тронул.

— Чепуха. Ты и еще пятеро парней зажали ее в раздевалке и устроили «хоровод».

— Нет, все было не так.

Майрон молча ждал. Стоя к нему спиной, Рики застегнул рубаху, потом извлек из проигрывателя диск и сунул его в конверт.

— Я был там, — глухо забубнил он. — В раздевалке. Под кайфом, как и все остальные. Мы ничего не соображали. Горти только что разжился новой партией зелья, и… — Рики передернул плечами, давая понять, что дальше можно и не продолжать. — Все началось с выпендрежа. Мы не собирались делать ничего плохого. Думали, подойдем к самому краю, а прыгать не станем, и все ждали, пока кто-нибудь нас образумит… — Он снова умолк.

— Но никто не образумил, — закончил за него Майрон.

Рики медленно кивнул.

— Мы, конечно, остановились, но было слишком поздно. Подошла моя очередь, я сказал «нет», и на этом все кончилось.

— Но остальные уже успели надругаться над ней?

— Да. А я стоял и смотрел. Даже подбадривал их.

— Ты взял себе ее трусики? — после долгого молчания спросил Майрон.

— Да.

— А когда узнал, что полиция начала следствие, бросил их на мусорный бак.

Рики повернулся к Майрону.

— Нет, — ответил он, и по его лицу пробежало что-то отдаленно похожее на тень улыбки. — У меня достало бы ума не бросать их сверху. Я бы их сжег.

Майрон помолчал несколько секунд, обдумывая этот довод. Очень и очень разумный, по его мнению.

— Кто же тогда выбросил трусы?

Рики пожал плечами:

— Наверное, сама Кэти. Я отдал их ей.

— Когда?

— Ну, после всего.

— В котором часу?

— Полагаю, около полуночи. Когда Кэти убежала из раздевалки, мы все разом протрезвели, как будто нам ввели противоядие. Как будто кто-то вдруг включил свет, и мы увидели, что натворили. Все примолкли и побрели оттуда, остался один Горти. Он хохотал, как гиена, и все больше обалдевал. Остальные расползлись по комнатам, никто не сказал ни слова. Я отправился на боковую, думал, полежу хоть немного. Потом оделся и опять вышел на улицу. Я не знал, что буду делать, у меня не было никакого четкого плана. Просто хотел разыскать ее, сказать что-нибудь.