|
— Правь к нему. Садиться будешь на лужайке, прямо на пузо. Арч стал выруливать к старенькому коттеджу с просторной террасой, стоявшему на опушке густых зарослей вблизи озера. Не слишком полагаясь на собственный опыт, он перевел автопилот в режим подстраховки, однако помощь автоматики не потребовалась. Бот мягко опустился в высокую траву, слегка завалился набок. — Ты имел в виду что-нибудь конкретное, когда допытывался насчет сто восемнадцатой? — вдруг спросил Гур, шагая с Арчем к домику. — Нет. Чисто академический интерес. Перечитывал в пути устав, наткнулся на эту закавыку. Перед коттеджем на лужайке стоял очаг, сложенный из нетесаных камней. Над ним курился дымок. — Ага, — заметил Гур. — Кажется, нас угостят печеными орехами. Тормек до них большой охотник. Э-эй, встречайте гостей! В ответ из зарослей донесся свист, и на опушку вышел человек с охапкой хвороста в руках. Высокий, атлетически сложенный, он носил потертый комбинезон защитного цвета, форменный, однако без знаков отличия. Его кожа имела медный оттенок, характерный для коренных жителей Орепты. В коротко подстриженной черной шевелюре застряли пожухлые листочки. Свалив хворост у очага, бригадир приветственно коснулся исцарапанной ладонью подбородка. — Тормек рад вас видеть. — Здравствуй, старина. Это Арч Эхелала. Принимай пополнение. — Как прошло путешествие? — обратился к Арчу бригадир. Тот не смог разобрать, то ли это церемониальная формула, то ли действительно вопрос, и сказал наобум: — Спасибо, сносно. Вполне удовлетворившись ответом, Тормек присел на корточки и стал подбрасывать сухие сучья в очаг. Пламя с треском набирало силу. Потянуло резким, приторным запахом горящей ароматической смолы. — Орехи скоро поспеют, — сообщил бригадир. — Пойдемте в дом. В углу просторного холла, в окружении мягких кресел, притулился столик, сервированный на три персоны. Кроме нескольких соусников и мисок с пучками лохматой сочной зелени, на нем стоял кувшин с густым белесым напитком. Тормек наполнил бокалы и подал их гостям, предварительно пригубив из каждого, как требовал древний обычай. — А теперь, — произнес он, — к делу. Для начала посмотрим одну короткую видеограмму. Тормек поколдовал над карманным пультом, включил видеограф напротив столика. На экране появилась улица, запруженная прохожими. Съемочная камера находилась на высоте примерно в два человеческих роста, неподвижная, нацеленная на двери дома по ту сторону улицы. Арч сразу узнал Тхэ — ее унылую, примитивную архитектуру, железные лестницы и мостки, ее суетливых жителей в однообразных темных одеждах. — Смотри внимательно, — предупредил Гур. — Сейчас кое-кто появится. Может быть, твой знакомый. Одна из дверей отворилась, из нее вышел коротконогий, заплывший жиром мужчина в алой мантии попечителя. Стоя на крыльце, он подал знак рукой, и сквозь поспешно расступающуюся толпу к дому подкатил, неслышно взревывая гудком, мощный черный автомобиль с эмблемой Попечительского Совета на боках. Из-за спины попечителя выскочил человек в синей форменке спортсмена, услужливо распахнул дверцу. — Это он, — сказал Арч. — Юхр… Сразу Тормек остановил проекцию, прокрутил запись обратно, отыскал кадр, на котором Юхр был хорошо виден анфас, затем увеличил изображение. — Вглядись хорошенько. Это действительно он? — Да. Я его ни с кем не спутаю. К тому же шрам приметный. — Так мы и думали, — Тормек выключил видеограф и поднялся с кресла. — Наверно, орехи уже готовы. Он взял со стола большое блюдо, щипцы и вышел. — Дело гораздо интереснее, чем предполагалось, — сказал Гур. |
