— Думаю, Парнел и его сестра прочитали эту книгу. В ней говорится, что Эдвард Гринвил бросил нагруженный сокровищами корабль, когда на него напали гудзонские пираты. Сначала я решила, что этот корабль действительно потопили, но потом усомнилась в этом. Просто историкам семьи нравилась красивая легенда, что где-то на дне Гудзона покоится корабль с золотом.

— А этому есть какие-нибудь подтверждения или это только легенда?

Скай приободрилась, почувствовав интерес Уолкера.

— Точно, сказать нельзя. Наверное, никто не сомневался, что сокровища лежат на дне реки, пока хозяином дома не стал Гамильтон Гринвил.

— Ставший гринвилским привидением?

— Да. Он подарил молодой любовнице одно украшение, и кое-кто из его родственников заподозрил, что эта драгоценность из тех, что были на корабле. Речь идет об ожерелье из золотых испанских монет, которое увидели на ней после самоубийства Гамильтона. Вполне понятно, что она не носила его, пока тот был жив. Едва ли это понравилось бы его жене.

— И какова судьба этого украшения?

— Любовница Гамильтона, она же служанка, сбежала вскоре после того, как узнали, что драгоценность у нее. О причинах ее побега в книге не говорится, но, видимо, ее обвинили в воровстве. Все семейство хотело вернуть эту вещь. Для Гринвилов настали тяжелые времена, и они испытывали финансовые затруднения. Через два поколения они потеряли и дом, и землю.

— Усадьбу купил мой дядя.

— Когда я была маленькой, мы отдыхали в этой деревне каждое лето. Гринвилов здесь уже не было, — она искоса взглянула на Уолкера. — Только привидение.

— Удивительно, — заметил он. — Если бы все было так просто! Но нам доставляет неприятности вовсе не привидение. А еще какие-нибудь сокровища нашли?

Она покачала головой.

— Нет, но не потому, что плохо искали. Отпрыски Гринвила пытались разыскать любовницу Гамильтона, а также выяснить, откуда взялось это ожерелье. Они искали и в Гудзоне, хотя историки умалчивают, каким именно образом. Но, по-моему, они использовали для этого туннели, прорытые от дома к реке.

— Туннели?

— Да. Их должно быть по крайней мере два. Их прорыли еще во время революции, чтобы Гринвилы в случае чего могли сбежать. По убеждениям они были консерваторами, что не нравилось соседям. Например, они расквартировывали у себя британских солдат. — Скай постучала пальцем по книге: — Здесь утверждается, что у них в доме останавливался сам Бенедикт Арнольд.

— Думаешь, эти туннели действительно существуют? — недоверчиво спросил Уолкер.

— Весьма вероятно. Мне всегда казалось, что в этом доме полно потайных ходов. А если это так, то понятно, чем занимается Парнел все дни напролет у себя в мастерской.

— То есть он только делает вид, что работает над двигателем?

— Конечно. Уолкер задумался:

— Но почему у него такие чистые руки?

— Он работает в перчатках, а потом переодевается. Уверена, что, обыскав его мастерскую, мы найдем старые туннели или по крайней мере какой-нибудь ход к ним.

— Выбрось это из головы! Мы ничего искать не будем. Буду искать я, — тихо сказал он.

— Уолкер, — возразила она, — я думала, мы…

— Нет! — твердо ответил он, взяв у нее книгу. — Можно посмотреть?

— Пожалуйста.

— Расскажи мне, — попросил он, — откуда ты знаешь о существовании этих туннелей.