|
«Нет, говорит, она такая бескорыстная, так всем довольна, что, по-моему, рано мне становиться богачом. Давайте повременим немножко». Так все у нас и шло — повременим да повременим. Потом стали вы ждать ребенка, а он опять за свое: «В доме у меня такая хозяюшка — живая, веселая, что, по-моему, рано мне становиться богачом. Давайте повременим еще немножко». Родилась у вас дочка… «Нет, говорит, она стала еще лучше, вы еще не знали ее такой, по-моему, рано мне становиться богачом. Давайте повременим немножко». И под конец я не выдержала и заявляю ему: «Ну, Джон, если вы не назначите дня и часа, когда она войдет в свой собственный дом, а мы из него уберемся, тогда я стану доносчицей». На это он мне отвечает, что ему хочется восторжествовать так, как мы и не предполагали, и показать свою жену лучшей, чем она кажется даже мне и Нодди. «Меня будут подозревать в убийстве самого себя, говорит, и вы убедитесь в ее безграничном доверии ко мне». Мы с Нодди согласились на это, и видишь, голубушка, Джон оказался прав, и ты вернулась к нам, и лошадки прискакали, вот и дворец, и нашей сказке конец. И да благословит господь и тебя, моя красавица, и всех нас!
Горка, сложенная из рук, распалась, и Белла с миссис Боффин заключили друг друга в объятия, повергнув в опасность Неутомимую дочку, которая с широко открытыми глазами лежала у Беллы на коленях. — Но разве на этом сказка кончается? — задумчиво проговорила Белла. — Разве больше нечего добавить? — А что тут добавлять, голубушка? — весело улыбаясь, спросила миссис Боффин. — Вы все-все рассказали? — не унималась Белла. — Да как будто все, — лукаво проговорила миссис Воффин. — Джон, милый, — обратилась Белла к мужу. — Пожалуйста, подержи дочку, ты ведь у нас самая заправская нянюшка. — Передав ему с этими словами Неутомимую, Белла пристально посмотрела на мистера Боффина, который сидел теперь за столом и, подперев голову рукой, смотрел куда-то в сторону, опустилась на колени рядом с его стулом и, положив руку ему на плечо, сказала: — Пожалуйста, простите меня за то слово, которое я по ошибке повторила несколько раз, прежде чем расстаться с вами. Вы лучше (а не хуже) Хопкинса, лучше (а не хуже) Дансера, лучше (а не хуже) Блэкберри Джокса, лучше (а не хуже) всех их, вместе взятых. Пожалуйста, слушайте дальше! — с ликующим, звонким смехом воскликнула она, стараясь повернуть к себе его расплывшуюся в улыбке физиономию. — Пожалуйста, выслушайте меня, я еще кое до чего додумалась. Никто больше не станет называть вас скрягой с каменным сердцем, потому что вы никогда им не были! Тут миссис Боффин прямо-таки взвизгнула от восторга, затопала ногами и захлопала в ладоши, раскачиваясь всем телом взад и вперед, точно слабоумное детище какого-нибудь китайского мандарина. — Теперь мне все понятно, сэр! — воскликнула Белла. — Я никому не позволю досказывать сказку и сама придумаю конец, если вы пожелаете меня слушать! — Неужели придумаешь, голубушка? — спросил мистер Боффин. — Ну что ж, досказывай! — И доскажу! — крикнула Белла, обеими руками ухватив его за лацканы. — Лишь только вам стало ясно, что вашим покровительством пользуется алчная девчонка, вы решили показать ей, как могут испортить и как портят человека деньги, когда их ценишь превыше всего и обращаешь себе же во вред. Не заботясь о том, что она скажет о вас (да об этом и заботиться не стоило), вы показали ей — показали на себе, самые отвратительные стороны богатства. «У этой пустышки, — говорили вы, — душонка мелкая-премелкая, сама она и за сто лет в этом не разберется, но такой разительный пример даже ей откроет глаза, даже ее заставит призадуматься». |
