Сохранилась чудесная фотография того дня: Нэлла лежит в джакузи, в мягкой ароматной пене, и улыбается мне самой счастливой улыбкой на свете. Я не знала в жизни большей радости, чем ее глаза в тот момент.

Потом мы еще много путешествовали втроем, как только выдавалась возможность. На работе мне как руководителю были доступны бесплатные билеты бизнес-класса на себя и двух членов семьи. Два раза в год. Конечно, мы с радостью пользовались этой роскошью. Я до сих пор глубоко благодарна авиакомпании за то, что она вытащила мою семью из нищеты. Не устаю мысленно говорить за это спасибо!

Хотя, разумеется, была и другая сторона медали — приходилось слишком много времени проводить в офисе и в аэропорту, в отрыве от семьи.

Но мне казалось важным не оставаться в долгу, отдавать максимум в ответ на благополучие. Постепенно я написала программу обучения сервису. Создала и возглавила директорат, который занимался VIP-клиентами, колл-центром и внедрением CRM. Вместе с коллегами мы разработали программу Первого класса — один билет полмиллиона рублей — и запустили его в работу. Я учила руководителей службы бортпроводников и наземных подразделений, которые обслуживали особо важных пассажиров.

Через несколько лет работы у меня было уже больше ста человек в подчинении. Стабильный высокий доход. Статус руководителя. Социальный пакет от компании. Только тогда я перестала бояться бедности и возвращения в нищету. Мне казалось, теперь все самое страшное позади. Мы с Денисом сумели справиться с жизнью: навсегда соединились с ребенком, сохранили семью и преодолели несчастья.

Я еще не понимала тогда, как сильно ошибаюсь. Не знала, что за тяготы и разлуки прошлого в будущем придется платить.

Целостность семьи — это высшая ценность. Нарушая ее, родители закладывают основу для многих проблем. И самых тяжелых последствий следует ожидать в подростковом возрасте ребенка.

Глава 8

Детский дом

С ощущением материальной стабильности к нам с Денисом пришло огромное желание помогать. Возможно, это был подходящий способ сказать «спасибо» миру за то, что мы выжили и состоялись. Хлебнули достаточно, прошли через разлуки в семье, но все-таки выстояли. Личный опыт давал понять, как больно и тяжело жить, когда никто вокруг не замечает твоих потребностей. Временное разделение с Нэллой обострило материнские чувства, вывело их на максимум.

Мы стали думать о детских домах.

Мысли о сиротах в моей жизни — родом из детства. Я всегда много читала, а эту тему классическая литература не обошла стороной. Козетта. Гаврош. Оливер Твист. Гекльберри Финн… Многие не только зарубежные, но и отечественные авторы создавали образы брошенных детей, иногда безымянных, которые стояли у меня перед глазами.

Была и вторая причина, которую я долго не могла осознать. Моя собственная бабушка была сиротой. Она никогда не была в детском доме, но рано потеряла родную мать и, когда выросла, всю жизнь отдала сиротам — работала в учреждениях для детей, оставшихся без попечения родителей.

Наверное, эти две причины переплелись, добавился собственный опыт, и потребность помочь стала настолько сильной, что мы уже не могли иначе.

Первый раз приехали в детский дом с Денисом и моими сотрудниками, когда Нэлле было шесть лет. Делали генеральную уборку в здании и во дворе — таким был запрос учреждения. Забегая вперед, именно из этого детского дома мы забрали спустя девять лет двоих детей, причем совершенно случайно. Дашу Большую и Гошу. А в тот день мы не видели там никого, кроме взрослых: детей куда-то вывезли.

Мы пообщались с замечательным директором, Виктором Яковлевичем, и он подтвердил наши с Денисом робкие мысли: лучшая помощь сиротам — это семья.