— Догадываюсь, о чем ты думаешь, Эйвери. — Взгляд Тоби похолодел. — Но я не могу вернуться. Я уже давно пообещал, что никогда не забуду содеянного, что никогда не начну с чистого листа. Анна запретила мне сдаваться полиции, но изгнание я заслужил.

— А остальные люди что заслужили? — запальчиво спросила я. — Заслужила ли моя мама умереть вдали от вас? Заслужила ли всю жизнь любить призрака?

— Заслужила самого лучшего, что только есть на свете.

— Так что ж вы ей этого не дали? — спросила я. — Почему наказать себя для вас важнее, чем ее желания?

И почему это важнее моих желаний?

— Я и не жду от тебя понимания, — мягко сказал Тоби — таким тоном, каким еще не говорил со мной, даже когда называл себя Гарри.

— О, я все понимаю, — возразила я. — Вы скрываетесь не потому, что «так надо». А потому что таков ваш эгоистичный выбор, — я подумала о старших Лафлинах, о матери Ребекки. — Кто дал вам право обманывать тех, кто вас любит? Принимать решение за всех?

Он не ответил.

— У вас теперь есть дочь, — напомнила я, понизив голос.

Он посмотрел на меня — спокойно, невозмутимо.

— Даже две.

В мгновение ока моя ярость сменилась опустошенностью. Тобиас Хоторн Второй не был моим отцом. Он меня не воспитывал. В моих жилах нет и капельки его крови.

И все же он назвал меня своей дочерью.

— Принцесса, пожалуйста, выходи на улицу. Сядь в машину и езжай на север.

— Не могу, — воскликнула я. — Шеффилд Грэйсон мертв! Вот его тело! Полиция станет выяснять, что случилось. И пускай поступок Мелли не назвать образцовым, она не заслуживает тюремного срока за убийство! Если мы расскажем полиции, как все было на самом деле…

— О, я хорошо знаю таких, как Шеффилд Грэйсон, — заверил меня Тоби. Лицо его переменилось, стало непроницаемым. — Он умеет заметать следы. Никто не знает, где он и что затеял. Никто не сможет отследить его маршрут до этого склада — да и вообще заподозрить, что он был в этом штате.

— Серьезно?

Взгляд Тоби стал задумчивым и рассеянным, но лишь на мгновенье.

— Увы, я слишком хорошо знаю, как сделать так, чтобы спрятать что-то — или кого-то.

— А как же его семья? — спросила я. Семья Грэйсона… — Я вам не позволю…

— А мне не нужны твои позволения, — Тоби погладил меня по щеке. — Негодница, — прошептал он. — Ты что, еще не поняла, что Хоторны никогда и ни у кого не спрашивают разрешения?

И это была чистая правда.

— Но так нельзя, — возразила я. Нельзя вот так взять и спрятать тело!

— Придется, Эйвери, — Тоби был неумолим. — Ради Иви. Внимание публики, нападки медиа, слухи, преследователи, угрозы — я не могу тебя оградить от этого, Эйвери Кайли Грэмбс. Хотел бы, но уже слишком поздно. Сделанного стариком не воротишь. Он решил и тебя вытащить на сцену. Но если я останусь в тени, если я спрячу все это и сам затаюсь — мы сможем спасти Иви.

Никогда еще эта мысль не представала передо мной с такой кристальной ясностью: для Тоби сама фамилия Хоторн и богатства — страшное проклятие. Ядовито то древо — ты сам посуди. С., и З., и меня уже не спасти.

— Все не так страшно, — возразила я. — Если не брать в расчет похищение и покушение на убийство, я в полном порядке.

Прозвучало это нелепо, но Тоби не улыбнулся.

— Чтобы так было и дальше, я должен остаться мертвецом, — уверенно произнес он.