Судя по выражению лица молодого человека, ее слова шокировали его. Без сомнения, «да» было единственным ответом, который он слышал от женщин. Проведя большую часть своей жизни рядом с Франческой, Эксия знала, сколь велика власть красоты. Она могла часами спорить с садовником по поводу того, как обрезать яблони, Франческе же достаточно было похлопать своими ресницами, сказать, что деревья надо обрезать так и так, – и спустя минуту трое мужчин уже с энтузиазмом лазали по веткам, едва не сбрасывая друг друга. А в аптекарском саду помешавшийся от любви юноша подстриг куст розмарина в виде огромной буквы «Ф». И везде жили лебеди – любимые птицы Франчески.

Пусть это будет некоторым преувеличением, но можно сказать, что Эксия ненавидела красивых людей. О, ей нравилось рисовать шаржи на них и писать с них портреты, но что касается общения с ними, то ей больше нравилось проводить время с такими, как Тод и старший управляющий.

– Да, конечно. – Незнакомец откатился в сторону. – Только не убегай и не шуми. Иначе я вынужден буду…

Эксия села.

– Вновь прижать меня к земле своими лапищами? Чтобы избежать этого, я расскажу тебе все, что знаю.

Заметив, что ее презрительный тон озадачил его, девушка улыбнулась.

Поднявшись на ноги, незнакомец подал ей руку, но она проигнорировала ее и встала самостоятельно.

– Что ты хочешь знать? Сколько золота у Мейденхолла? Какие единицы измерения тебя устроят: в фунтах или в повозках?

– Ну и язва же ты! Нет, я хочу узнать кое-что о ней.

– А, о прекрасной Франческе.

Эксия отряхнулась. Незнакомец был одет в черный бархат, а она – в платье из грубого полотна. Но ведь бархат так непрактичен в деревне: он все время пачкается!

– Так вот как ее зовут! Франческа.

– Ты собираешься слагать сонеты в ее честь? Прославлять ее имя? Все это уже было до тебя. Предупреждаю, ее имя трудно рифмуется.

Рассмеявшись, незнакомец взглянул сквозь кусты на Франческу, которая сидела на скамье. У нее на коленях лежала открытая книга.

– Почему она совсем не двигается? Неужели она такая ученая, что книга заставляет ее забыть обо всем на свете?

– Франческа не умеет ни читать, ни писать. Она говорит, что от чтения на лице появляются морщины, а от писания портится кожа на руках.

И опять незнакомец рассмеялся:

– Тогда почему же она не шевелится?

– Она позирует для портрета, – ответила Эксия таким тоном, будто он являлся полным дураком, если не мог заметить очевидного.

– Но ведь портрет пишешь ты, а ты находишься здесь. Неужели она не видит, что тебя нет?

– Для нее достаточно мысли, что на нее смотрят. – Эксия перевела взгляд на его дублет. – Тебя ранили?

– Ад и пламя! – воскликнул незнакомец. – Я забыл о вишнях. – Он принялся вытаскивать из кармана ягоды, большинство из которых были раздавлены.

– Итак, ты не только нарушитель, ты еще и вор.

– А какое ей до этого дело? Она так богата, что не обеднеет без десятка ягод. Угощайся.

– Нет, спасибо. Прошу тебя, скажи, что ты хочешь знать о ней. Мне нужно вернуться к работе.

– Ты хорошо ее знаешь?

– Кого? – Эксия притворилась, будто ничего не понимает.

– Наследницу Мейденхолла, естественно.

– Так же, как и все. Значит, это она тебя интересует? Или ее золото?

– Да, золото, – подтвердил незнакомец, серьезно глядя на девушку. – Но мне необходимо узнать кое-что и о ней. Что нужно сделать или подарить, чтобы доставить ей удовольствие?

Минуту Эксия пристально смотрела на молодого человека.