Изменить размер шрифта - +
Причем братоубийственная победа эта покроет его позором. Есть только один путь избежать крови. Кто-то должен уйти. Помоги мне, Радогост. Отправь Святогора в поход. Ты спасешь город, я заслужу похвалу Сварога, княжич получит славу и богатство. Вместо крови и усобицы все получат то, что ищут превыше всего. Неужели ты против этого, мудрый волхв?

— Непрост ты, иноземец, ох, непрост, — задумался Радогост. — Больно гладко стелешь, не бывает в жизни ничего так легко и просто, обязательно подковыки случаются. Не спросить ли о сем совета Сварожьего? Как он ныне живет, кстати? Как выглядит, о чем беспокоится?

— Я, мудрый волхв, в Муроме третий месяц, почитай, на службе. И все, что о князе ведаю, так то, что во дворце он живет и жену с сыном имеет, — ответил вербовщик. — Зато о путях дозорных, кордонах и башнях сторожевых знаю все до мелочи. Я воин, Радогост, а не дворня Сварогова. Мне о жизни его ничего не ведомо. А вот доспех показать могу. Хочешь?

— Не надобно, — отмахнулся волхв, — уж давно слухами земля полнится. Жаль, жаль, не врун ты заезжий. Таковые завсегда соловьем заливаются, любо-дорого послушать. Ты же ничего не видел — и весь разговор. Хоть бы придумал чего для красного словца, что ли?

— У Сварога рать бесчисленная. Ни сотнику, ни тысячнику к нему не попасть. Я же и вовсе простой воин. Прости, но даже Святогору увидеть его наверняка не получится.

— Расскажи про друидов, Лесослав, — неожиданно потребовал от входа Избор.

— Друиды? — встрепенулся Радогост. — Что за друиды?

— Когда первый раз мы беседовали с Лесославом, поведал он мне, что в его землях смертные веруют в девять друидов, каждый из которых обладает своей, особой силой, — глядя исподлобья, припомнил юный волхв. — О Свароге же ничего не сказывал!

— Да, признаю, — согласился вербовщик. — На небе великий Сварог носит звание третьего друида. Я разобрался в этом не сразу, только когда немного обжился. Поверишь мне на слово, мудрый волхв, или проверишь зельем?

— В зелье ты ныне более не веришь, хитрец иноземный! — отмахнулся от него посохом недовольный Радогост. — Неча теперича и поминать!

— Так посмотри мне в глаза. Ты ведь умеешь отделять правду ото лжи!

— А и не надо мне блажи сей наивной. Подковыку в речах твоих лживых я и так почуял! — застучал посохом по земле волхв. — Уйди с глаз моих долой, чудище небесное! Уходи, не желаю более тебя слышать. Уходи!

Ротгкхон играть с огнем не стал. Уважительно поклонился и ушел из землянки, старательно поправив за собой полог.

— За что же напасть такая на мою седую голову? — Старый волхв раздраженно бросил на пол посох, привстал, поворачиваясь к огню лицом, подбросил в очаг несколько трескучих сосновых поленьев. — Отчего не подождать лет десять с такой напастью? Отчего во младенчестве моем беду этакую не учудить?

— Велишь к князю бежать? — помялся у полога Избор.

— С чем? — глянул на него через плечо Радогост.

— Так ведь… Обманул, выходит, иноземец?

— Кого, в чем? Чадо неразумное, ты хоть слышал, о чем речь ныне шла?

— Ну… Что усобица в любой день случиться может…

— И чем он нас обманул, иноземец твой? Нечто ты сам не слышал, как дружина титулом отцовским княжича называет, как здравицы ему заместо Вышемира кричит? Им токмо намекнуть хватит — враз переворот устроят. Лесослав твой, наоборот, путь указал, коим от усобицы спастись можно.

— Но ведь он, кажись, не от Сварога великого пришел? — неуверенно предположил Избор.

Быстрый переход