— Да ты что⁈ — она округлила глаза. — Этого даже слишком много!

— Ничего страшного, — хмыкнул я в ответ. — Потом поможешь мне в чём-нибудь.

— Ах ты, негодяй, — рассмеялась девушка. — Ладно, помогу. Хорошей учёбы.

Аккуратно подхватив горшок с цветком, я махнул Ульяне на прощание и вышел из приёмной. Рассудив, что с горшком мне будет ходить не особо удобно, я решил сразу отнести его в библиотеку.

Дезидерии на месте не было, но я слышал её негромкий голос где-то в зале. Она отчитывала очередного курсанта за какую-то провинность.

Тогда я решил оставить цветок на её рабочей стойке и написал от руки записку:

«Уважаемая Дезидерия Вайсмовна, ещё раз прошу меня извинить за то, что не смог подойти в назначенное время. К сожалению, это зависело не от меня. В качестве извинения прилагаю вот этот цветок, который должен помочь вашему сердцелику счастливому расти большим, крепким и радовать ваш глаз. С наилучшими пожеланиями, Виктор фон Аден».

Перечитав, я сложил записку, положил её под горшок и вернулся обратно в учебный корпус. Впереди ещё ожидался достаточно долгий вечер, к которому требовалось подготовиться.

* * *

Дезидерия Вайсмовна последние пару дней была совсем не в духе, поэтому срывалась на всех подряд. Один раз даже ректору досталось за то, что он пришёл за каким-то материалом, но не принёс книгу, которую брал ещё в прошлом году. Одним словом, библиотекарь выкрутила свою стервозность на полную катушку.

Однако, отчитав очередного учащегося с третьего курса, она вернулась к своей рабочей стойке и обнаружила цветок в горшке и записку от Виктора фон Адена. Но при этом она упрямо сжала губы. Затем снова посмотрела на цветок, вздохнула, взяла его и поставила на подоконник рядом со своим.

— Что ж, если должно помочь… — проговорила она.

Росток сердцелика вроде бы стал лучше чувствовать себя после удобрения, которое принёс Виктор. Но всё равно выглядел всё ещё очень слабым и не готовым к полноценной жизни.

После этого Дезидерия Вайсмовна сделала себе вкусный чай с добавлением лепестков жасмина и лаванды, и села пить его, читая попутно газету. И когда она перевернула на очередной разворот, её брови полезли на лоб.

«Неприятное недоразумение на приёме в честь героев Горного едва не обернулось международным скандалом!» — гласил заголовок.

А затем в тексте было написано, что тохары излишне ретиво бросились защищать императрицу, но, к счастью, всё обошлось.

И в самом конце статьи была ещё приписка, что по непроверенным данным, между послом и набросившимся на него тохаром установилась крепкая мужская дружба. Обоих драчунов видели вместе в «Национале» в компании девиц. Судя по всему, молодой тохар заглаживал свою вину.

— Ну, может быть, — себе под нос проговорила библиотекарь. — Может быть.

Тем временем к ней зашли две служащие с факультета зельеварения. Это были зрелые преподавательницы, но любительницы почесать язык, поэтому Дезидерия Вайсмовна их не особо любила.

Они не видели её, так как чай работница библиотеки пила за небольшим шкафчиком, чтобы никто её не трогал. А тем временем сотрудницы делились впечатлениями.

— Представляешь, тут третьего дня так полыхнуло, — говорила одна.

— О, да, слышала, — ответила ей вторая. — А что это было? Я уж думала, кто-то из наших сварганила что-то взрывчатое и от общих комнат ничего не осталось.

— Да нет, это у молодой тохарки инициация произошла, — проговорила первая. — Она до этого никаких признаков магии не подавала, а тут пубертат, первая любовь, всё такое, она возьми да и полыхни.

— Боевая ведьма получается оказалась вместо травницы? — уточнила вторая.