И тут я понял, что мне устроят натуральный допрос. И не ошибся. Но больше смеялся с ребят, чем переживал.

— Были демоны-маги? — первое, что спросил Тагай.

Я даже не кивнул, а просто сделал движение ресницами вниз.

— Ё-ма! — буквально взревел он. — Блин! А сколько их было?

Я развёл руками, показывая, что это не укладывается в концепцию «да/нет». Никаких конкретных сведений я выдавать не мог, не имел права.

— Ну ладно, — Тагая было уже не остановить, — сколько их было?

Я покачал головой, мол, ты совсем рехнулся?

— Один? — начал допытывать меня друг, я снова качнул головой. — Два? Три? Четыре?

— Слушай, тебе делать нечего⁈ — взорвался я. — Откуда я знаю-то? — но это не был не гневный взрыв, скорее, гневливый. — Давай спрашивай уже по существу, а не хрен знает что! У меня скоро тик начнётся.

Ребята расхохотались, да и я не удержался тоже.

Но потом Костя одёрнул Тагая, а сам как-то странно посмотрел на меня и спросил:

— А мама-то чего? Сильно пострадала? — и мне его вопрос в атмосфере наших всех отношений показался, насколько неуместным, настолько и слишком личным, настолько что его никто больше и не смог бы задать. — Она поправится?

Гориславу, если я не ошибаюсь, Костя видел однажды или дважды. Не более того. Но тут я понял, что никогда не то чтобы не видел, никогда не слышал про его мать. И тут у меня прокрался холодок в сердце.

— Не знаю, — ответил я честно. — Пострадала серьёзно. Там иначе и не могло быть. Все наваливали от души. Она тоже. Теперь лежит без сознания. Что сделали? Отвезли к капищу. Надеемся, что поможет. Это её капище, рабочее. Она — его проводник, так что есть надежда, — и всё же я понимал, что пытаюсь успокоить и себя, и ребят, потому что конкретно с этим случаем было что-то не то.

Мы все втроём замолчали. Но тут нам в дверь постучали.

— Да, — откликнулся Костя, стоявший ближе всего к двери.

— Письмо Жердеву, — откликнулся посыльный из-за двери. — У коменданта лежит.

— Выкуп! — крикнул нам Костя и умчался за письмом.

Самое интересное, что он оказался прав. Письмо оказалось от его отца. Тот сообщал, что набрал необходимую сумму для выкупа скорлупы скорпииды.

— Ну, заживём, — с широкой улыбкой сообщил нам Костя.

Глава 4

Фойе банка казалось тёмным после яркого света улицы. Но стоило глазам привыкнуть, как нас окутало ощущение надёжности. Над оформлением явно работали ребята, которые понимали толк в своём деле.

Стены пастельных тонов, перемежающиеся зелёными вставками. Но оттенки зелёного — спокойные, неяркие. Того же цвета и абажуры на торшерах, расставленных в нишах. После кричащей яркости на улице, в помещении банка можно было себя почувствовать почти как дома. При том ещё и под защитой.

— Слушаю, вас, молодые люди, — обратился к нам служащий, причём, кажется, тот же самый, который помогал нам оформлять ячейку для хранения. — Депозит? Сделка?

— Фон Аден моя фамилия, — ответил я. — Со мной Жердев и Добромыслов. У нас с господином Жердевым забронирован отдельный кабинет для проведения сделки с участием банковского депозита.

— Да-да, конечно, — мгновенно кивнул служащий, хотя могу поклясться, что он сразу же нас узнал. — Проходите за мной.

Мы двинулись за ним, а вслед за нами два амбала, которые до того безучастно сидели тут же на кожаных диванчиках. Я напрягся и подобрался, готовясь к нападению. Но служащий словно почувствовал это.

— Молодые люди позади вас — охрана Игоря Вениаминовича Жердева, — проговорил он, но я заметил в тоне некое недовольство что ли, — они вас дожидались, так что теперь сопроводят вас на сделку.