По пути к карцеру представитель проговорил.

— Надо бы извлечь героя из застенков, а то как-то неподобающе получается, — и замолк под прямым взглядом Путилина.

— Если надо, извлечём, — ответил тот. — Но мне уже определённо стало интересно.

Открыв дверь карцера, Путилин обнаружил, что Виктор фон Аден ничуть не ущемлён, а кажется недовольным из-за того, что нарушили его покой. Вот это образцовое наказание, конечно.

Вперёд выступил представитель императорской канцелярии и громко произнёс.

— Курсант Виктор фон Аден, вы приглашены на торжественный приём, устроенный по случаю чествования героев обороны Горного и Урума. Прошу принять ваше именное приглашение, — и человек в напудренном парике передал конверт недоумевающему юноше.

— А я-то тут причём? — спросил Виктор, удивив обоих пришедших.

Путилин даже с непривычки дал понять своим видом, что действительно удивлён, но быстро взял себя в руки.

— Эх, молодой человек, — погрозил ему пальцем представитель. — Зачем же скромничать? Ринуться в сабельный бой с легионами демонов, а затем спасать людей из-под завалов — это поистине геройский поступок, достойный русского человека! Не стоит принижать себя!

— Я мать спасал, — буркнул на это гордый тохар.

— И попутно вытащили ещё четверых, — не унимался представитель. — И всё без помощи магии! Это достойно награды!

— Не мне судить, — скептически отреагировал на похвалы курсант фон Аден. — Что мне надо сделать?

— Распишитесь вот тут, — сказал представитель канцелярии. — Благодарю! До встречи во дворце.

Человек в парике испарился, словно его и не было. А вот фон Аден как находился в своей камере, так и остался. Путилину даже показалось, что тот хочет сесть обратно на откидную койку, чтобы отрешиться от мира.

— И что мне с вами делать, фон Аден? — довольно миролюбиво произнёс Аркадий Иванович.

— Мне, кажется, двое суток карцера положено? — ответил ему юноша. — Дык, если вы не против, я бы остался один. Хоть высплюсь.

— Есть у меня подозрение, что карцер для вас не наказание, а поощрение, — проговорил Путилин, заходя внутрь. — А это, знаете ли, не наш метод. Поэтому свободны.

— Как свободен? — недоумевал юноша. — А как же распоряжение о двух сутках?

— Ну так, — преподаватель пожал плечами, — приглашение императрицы повыше будет приказов Тайного сыска. Так что прошу на выход.

— Благодарю, — парень огляделся, словно боялся что-то забыть, потом кивнул Путилину. — Всего доброго.

— Виктор, — остановил его Аркадий Иванович на полушаге. — Я вижу, что парень-то вы не плохой, — это он говорил ещё в спину, но на этих словах фон Аден повернулся вполоборота. — Но, как я погляжу, вы постоянно влипаете в истории из-за своего благородства. Я полностью изучил вашу историю с отъездом в Селябэ или, как его сейчас называют, Челябинск. Сказать по чести, я бы поступил точно также, наплевав на подписку. Но, господин баронет, мы с вами уже взрослые люди. Мы знаем, что есть некоторые формальности, которые надо соблюдать.

— Это вы о чём? — вскинулся Виктор.

— Давайте так, если обстоятельства вдруг заставят вас предпринять самоволку в следующий раз, но по исключительно уважительным причинам, предупредите, пожалуйста, меня. Вместе мы постараемся найти законный выход из сложившейся ситуации.

Фон Аден кивнул, и Путилин расценил это, как знак согласия.

* * *

«Ну да, конечно, — с сарказмом подумал я, однако ограничился одним только кивком. — Приходите, мы всё решим. Плавали, знаем.