На том мы, наконец, успокоились и легли спать.

А утром на тренировке я попросил свою сестру показать мне папоротник лекарственный. Ада улыбнулась мне, словно слабоумному.

— Но его же каждый ребёнок знает, — она развела руками. — Ты что, не знаешь, как папоротник выглядит?

— Не хочу разочаровать заказчика, — ответил я. — Так что сегодня вместо десяти кругов — пробежка по ботаническому лесу.

— Ну, если так, то пошли, — улыбнулась она.

Нужное растение мы отыскали достаточно быстро. Что меня порадовало, папоротника было очень много, и можно было его рвать без опасения, что он закончится. Или кто-то вообще заметит.

— Ада, благодарю, — ответил я, внимательно запоминая место.

— Одной благодарностью ты тут не отделаешься, — она, желая подразнить меня покачала головой.

— В таком случае, — проговорил я, внимательно глядя в её глаза, — к обеду собирайся на вылазку в город. Пойдём смотреть что это за голографический театр такой. Нам с друзьями всё равно в город по делам надо. Заодно, кстати, и с ними получше познакомлю.

Радость зажглась в глазах Ады, затем лицо озарила широкая улыбка, она подпрыгнула и хлопнула в ладоши!

— Отлично! — крикнула сестра. — Это самая лучшая новость! Ты — самый лучший брат на свете! — и, естественно, запрыгнула на меня, обвив шею своими тонкими руками.

«В этот раз я буду лучшим, — подумал я про себя и улыбнулся в ответ. — Я не позволю тебе умереть!»

Глава 2

Наши сборы в город оказались весьма скорыми, особенно по сравнению с тем, сколько собиралась Ада. Мне пришлось достаточно долго ждать её в холле общежития. А вот ребята пошли к выходу.

Да оно и понятно, погода располагала. Стояла золотая осень, но яркое солнце и тёплый воздух дарили, скорее, летние эмоции. Точнее, сейчас был вот тот самый момент, когда понимаешь, что можешь ещё хотя бы на день задержать уходящее лето. Можешь почувствовать солнечные лучи на зажмуренных ресницах и улыбнуться.

И листва, хоть и начала менять свой цвет, но пока вся ещё на деревьях. Её не оборвали злые ветры и проливные дожди. Одним словом, время для прогулки мы выбрали как нельзя более подходящее.

— Знакомьтесь, господа, — слегка переигрывая, проговорил я. — Ада фон Аден, моя родная сестра и весьма огненная барышня.

Ада заулыбалась, а щёки её зарумянились. Ребята представились и по очереди поцеловали ей ручку. Когда ритуал был завершён, мы сели в ожидавший экипаж и тронулись по направлению к торговым рядам. В так называемую деловую часть Екатеринбурга.

— Адочка, — проворковал Тагай, севший напротив моей сестры, и я уже хотел состроить ему угрожающую рожу, но это оказалось лишним. — Ты — такое солнышко. Нам, хоть твой брат о тебе много рассказывал, но ты оказалась несравнимо прекраснее его слов. Оно и понятно, человеческим языком сложно описать сияние красоты, исходящее от тебя.

Я глядел на сестру и видел, как она заливается краской, при этом Тагай делал всё на автомате. Он вообще не пытался сделать ей комплимент, он так со всеми девушками разговаривал.

— Так, вот, солнышко ты наше с яркими косами, помоги, пожалуйста, слёзно тебя прошу и умоляю! На колени могу перед тобой встать! — продолжал он, и тут, кажется, моя сестра уже начала догадываться, что перед ней разыгрывается какой-то спектакль.

— Да что случилось-то? — с нетерпением спросила она, подавшись вперёд к Тагаю. — Мне Витя не говорил, что у вас какие-то проблемы.

— Да не у меня, — печальным голосом продолжил Тагай, а я уже не мог сдерживаться от смеха. — У вот этого вот увальня, — он ткнул локтем Костю, — совершенно не выходят комплименты.