И тут Тагай хохотнул и не удержался:

— А в мечтах она у тебя, кажется, ещё симпатичнее, чем в реальности.

— Ну, Тагай! — Костя открыл глаза.

— Извини, извини, — тот поднял руки. — Просто не удержался. Ну ты же ни о чём другом думать не можешь.

Костя покраснел.

— Теперь попробуй передать что-то мысленно Вите, — сказал Тагай.

И вот тут я понял, что наша связь, которую я пытался установить, завязана на одном немаловажном факторе: на способностях Тагая. Сможем ли мы общаться с Костей сами по себе без привлечения нашего друга-менталиста?

Я сосредоточился и постарался поймать примерно такую же волну, какую ловил во время общения с Тагаем. Но тут что-то пошло не так. В меня реально посыпались образы: мой образ, образ Тагая, образ Миры, образ каких-то поднятых рук.

— Ты словами говори, — не выдержал я и уставился на Костю.

Тот открыл глаза.

— Я пытаюсь, — ответил он, — но у меня всё равно получаются пока только образы.

— Ладно, — я махнул рукой. — Главное, что связь между нами есть. Теперь будем её потихоньку улучшать.

— Что предпримем? — поинтересовался Тагай.

— Ну, прямо сейчас, — ответил я, — мы пойдём на стадион. Нам нужно установить две вещи. Первое: на каком расстоянии наша связь действует. Это очень важно, потому что нужно знать, находясь насколько далеко мы сможем предупредить друг друга о какой бы то ни было опасности. И второй момент, — я посмотрел на Тагая. — Нам нужно понять, сможем ли мы общаться с Костей, находясь рядом, в тот момент, когда ты будешь вне зоны, так сказать, возможности нашей связи. Ты понял?

— С трудом, — ответил мне на это Тагай. — То есть мне надо будет удалиться за зону действия нашей связи? — уточнил он.

— Абсолютно верно, — подтвердил я. — А мы попробуем с Костей поговорить.

— Ну, вряд ли получится, — пожал плечами друг. — Я сейчас передавал его потуги тебе.

На стадионе мы быстро выяснили, что дальность действия нашей мысленной связи равна примерно тридцати метрам. На тридцати пяти образы и слова утрачивали свою контрастность и расплывались. Было только смутное воздействие, ощущаемое в сознании. На сорока связь прерывалась абсолютно.

И выяснилось, что Тагай действительно работает ретранслятором.

То есть, даже когда мы с Костей находились бок о бок, а Тагай отдалялся от нас на расстояние более тридцати метров, я переставал улавливать мыслеобразы от Кости, а он переставал слышать то, что я ему говорю.

— Неудобненько, — резюмировал я в конце нашей ментальной тренировки. — Нужно что-то придумать, чтобы это изменить.

— Возможно, нам понадобятся какие-то амулеты, — пожал плечами Костя.

— Ага, — сказал я. — Так, наверное, к концу академии мы будем увешаны этими амулетами с головы до ног. Этот амулет для мыслесвязи, этот амулет для защиты, этот амулет для усиления, этот амулет, чтобы не писать мимо унитаза… ну и так далее.

Ребята расхохотались.

— Но на самом деле, — резюмировал я, — я очень доволен тем, что мы сейчас выяснили. Во-первых, мы установили связь между собой, пусть пока и не совершенную, но мы знаем, куда нам двигаться, что нам развивать и как. А, во-вторых, мы теперь сможем обсуждать что-то важное не вслух. Потом выясним, сколько народу Тагай вообще сможет связывать между собой, — закончил я.

— А что? — спросил тот. — Мы будем брать к себе ещё кого-то?

— Ну почему нет? — я пожал плечами. — Думаю, что наша тройка как минимум разрастётся до пятёрки.