— Мы не можем, — покачал головой мужчина. — Без вас никак. Надо бы как-то объявить эвакуацию, пока триадус того… не пошёл обедать.

— Да уничтожьте его! Пару всё равно ему не достанем! — ответил Зорич и уже развернулся, направляясь в сторону зверинца. Боль клещами обхватила голову. — Не хватало только, чтобы он сейчас толпу мирного населения перебил. Где он?

Но не успел Слободан сойти с аллейки и свернуть к хозяйственным постройкам, как вдруг темнота накрыла его сознание.

«Неужто тепловой удар схлопотал?» — успел он подумать.

Последнее, что он услышал, были приближающиеся шаги его спутника. А потом — ничего. Может быть, только лёгкая боль где-то в районе бедра.

Когда Зорич открыл глаза, первым делом он ощутил странное облегчение. Голова перестала болеть. Прямо на него четырьмя глазами с двух оставшихся голов смотрел пастикусус триадус.

«Ну вот он, — захотелось сказать ему, — никуда не исчез. Сидит в клетке. Рядом со мной».

Стоп. Он огляделся, осознавая собственное положение: сидит в вольере, руки связаны за спиной, а напротив него сидел тот самый пастекусус, который якобы сбежал. И разделены они были лишь внутренней решёткой, отгораживающей соседние секции.

Причём не просто сидел, а скалился и облизывался, открывая и закрывая пасть с явно угрожающим видом. Кажется, не зря служащий что-то про обед вспоминал. Недокармливают мишку, явно недокармливают. Головы-то две…

— Да что же это за хрень в голову лезет⁈ — чертыхнулся Зорич и тут же взял пастекусуса под ментальный контроль. — Хорошая зверюшка, хорошая! — мысленно скомандовал он.

И тут замер. Потому что в голове сама собой сложилась логическая цепочка.

Его вызвали и нейтрализовали. То есть специально убрали, сымитировав его пропажу. Хотя, почему сымитировав? Его реально убрали! Дело — дрянь. Кому и чем он мог помешать? Ответ напрашивался сам собой. Дендрарий, близость к императрице. Пока императрица в фаворитах меняла русских аристократов и родовичей, как перчатки, ей это спускали с рук, но стоило приблизить иностранца… И вот результат. Осталось понять, кто цель: он или императрица. И лучше бы это был он, чем она.

Если там сейчас какое-нибудь покушение на венценосную особу сообразят, то ему прямая дорога на Стену.

И ведь как его просто аккуратно устранили. Но почему⁈ Почему он не понял, что против него замыслили коварство? Хотя… служащего он проверил, тот действительно верил в то, что пастекусус пропал, и переживал за людей. Вот ведь, так банально попасться надо ещё умудриться. С другой стороны, что он должен был думать? Что его прямо на глазах у всех безопасников столицы похитят и вырубят?

Нет, об этом он просто не мог подумать.

Слободан попробовал пошевелить руками. Сколько он здесь лежит? Пальцы уже онемели и не слушались. Кровь к ним поступала плохо. От пастекусуса его отделяла лишь небольшая решётка. Именно благодаря ей Зорич остался жив.

Он медленно подполз к прутьям и отправил ментальный сигнал пастекусусу. Тот очень лениво, нехотя подобрался вперевалочку к Зоричу и когтем царапнул верёвку, едва не отхватив мужчине кисть руки. Верёвка распалась, и Слободан смог пошевелить руками. Он тут же растёр затёкшие ладони и осмотрелся.

«Надо же, — подумал Зорич, — какая полезная, оказывается, зверюшка. Не только жрать умеет, но и помогать может».

После этого он сбросил путы, кое-как выбрался через отверстие в дверце. Через него обычно проталкивали питания зверям. Для пастекусуса окошко было маловато, даже голова бы не пролезла, а вот для человека не особо крупной комплекции, каким и был Слободан, оказалось в самый раз.