— К чему бы такая иллюминация? — недоуменно спросил Врангель.

— Это, видимо, условный сигнал для жителей соседних бухт, уже, несомненно, предупрежденных о совместном нападении на русский корабль, — предположил Андрей Петрович.

— Поздно спохватились, черти заморские! — рассмеялся довольный капитан. — У меня нет ни малейшего желания заходить ни в соседние, ни в какие-либо другие бухты этого острова. — Слава богу, мы хоть успели запастись свежей водой и дровами…

— Теперь ваше имя, Фердинанд Петрович, безусловно, войдет в историю русского флота.

— Это за какие же такие заслуги, извольте спросить? — искренне удивился Врангель.

— Ведь вы же первый капитан русского корабля, открывшего артиллерийский огонь по туземцам!

Лицо барона помрачнело.

— Не переживайте так, Фердинанд Петрович! — убежденно продолжил ученый. — Вы действовали в соответствии со сложившимися обстоятельствами и к тому же совершенно правильно. Лично я преклоняюсь перед вашим мужеством и решительностью, с которой вы защищали от нападения корабль и его команду. Точно так же, уверяю вас, воспримут ваши действия и все офицеры русского флота.

— Вы так думаете, Андрей Петрович? — с надеждой спросил тот.

— Безусловно, Фердинанд Петрович! Прав все-таки был лейтенант Торсон со шлюпа «Восток», когда предвидел такую возможность.

— Константин Петрович? — вмешался в разговор лейтенант Матюшкин, исполнявший обязанности вахтенного офицера.

— Совершенно верно, Федор Федорович. Вы, как я вижу, знакомы с ним?

Лицо лейтенанта расцвело в улыбке:

— А как же, Андрей Петрович, и очень даже близко. Только теперь он щеголяет в мундире капитан-лейтенанта.

— Естественно. Ведь после успешного окончания экспедиции Беллинсгаузена, открывшей Антарктиду, все офицеры, принимавшие участие в ней, высочайшим повелением были повышены в чине независимо от выслуги лет, — Шувалов ненадолго задумался. — У меня есть предложение, господа. Разрешите пригласить вас к себе в каюту на, так сказать, товарищеский ужин. Надо снять напряжение после трагических событий этого сумбурного дня. Да и нам, как оказалось, есть о чем поговорить.

— Мы с Федором Федоровичем с благодарностью примем ваше приглашение, уважаемый Андрей Петрович, — сразу за двоих ответил Врангель. — Но несколько попозже. Нужно вначале похоронить по морскому обычаю матроса, убитого туземцами на баркасе, да успеть смениться нашему лейтенанту с вахты, — улыбнулся барон.

— Благодарю вас, господа, за принятие моего предложения, — галантно произнес Андрей Петрович. — А посему поспешаю в каюту дать соответствующие указания вестовому, — он стал спускаться по трапу с мостика.

— Приспустить флаг! — раздалась команда за его спиной.

Андрей Петрович вздрогнул, уяснив ее трагический смысл — команда «Кроткого» прощалась со своими погибшими товарищами. «Служба есть служба, — горестно вздохнул он. — Такова уж капитанская доля — в дальнем плавании капитан не только царь и Бог для команды своего корабля, но и батюшка, провожающий подопечных в последний путь, — и он тут же усмехнулся: — Но попробуй предложить ему отказаться от этой участи!»

Тимофей расстарался. Андрей Петрович отдал должное его расторопности. Вместе с вестовым Врангеля, они принесли кресло из капитанской каюты и из каюты лейтенанта Матюшкина, «напрягли» коков на камбузе и вестовых кают-компании.