|
Из многих томов торчали вкривь и вкось разномастные закладки, и поверх этого всего была расстелена длинная схема – то ли план археологического раскопа, то ли чертеж, но Чижиков ясно увидел нечто, похожее на ров и в нем – схематически изображенные фигурки людей, что стояли рядами друг другу в затылок. Одна из фигурок, крупная и подробно прорисованная, была вынесена на поля. Это был явный воин, в доспехах и со странным копьем в руке. Еще Котя отметил крупную иероглифическую надпись, идущую по верху схемы, а также многочисленные мелкие пояснения, тоже иероглифами. Сергей увлеченно разглядывал схему, потом свернул ее, достал другую, похожую, поглядел и отбросил в сторону, развернул третью – мелкую и подробную, выхватил из под кипы бумаг увеличительное стекло, оправленное в вычурную бронзу, стал изучать ее под лупой… И в этот момент Котя пришел в себя. Точнее, вернулся к себе. Произошедшее и ошеломило его, и заинтриговало. Чижиков уронил дракона на стол и пристально на нее уставился. Одно из двух: либо произошедшее результат непонятного воздействия этой фигурки, либо у Коти не все в порядке с головой. Однако же в голове царила удивительная ясность, и в дурдом Котя явно не собирался. Конечно, все психи считают, что они совершенно нормальные, тогда как на самом деле… Да ну, ерунда какая! Чижиков, не отводя глаз от дракона, детально вспомнил все, что предшествовало его странному видению: он вытряхнул фигурку из мешочка, поднес к ней палец, торжествующе – да да, именно торжествующе! – подумал… что же он подумал, даже пробормотал? Ну конечно: «Так вот что ты искал, Сергей!» Чижиков хихикнул: ну точно, психушка по мне плачет. Нашел себе волшебную палочку и заклинание, приводящее ее в действие. Детский сад какой то. С другой стороны, а чем черт не шутит. Проверим. Не убудет. – Отвернись, – велел он Шпунтику. – Ты ничего не видел. А если и видел, то никому не расскажешь. Иначе поссоримся. Понял? Шпунтик понял, но отворачиваться не стал. Тогда Котя, посмеиваясь про себя, но с некоторой все же опаской взял со стола дракона, сжал в кулаке и отчетливо произнес: – Так вот что ты искал, Сергей! – Ну?! И ничего не произошло. – Что и требовалось доказать! – с некоторым разочарованием сообщил коту Чижиков, разжал кулак и уставился на дракона. – Но как то же это заработало, верно? Ему очень не хотелось признавать себя психом. – Ладно, – сказал Шпунтику Котя. – Предположим, эта хрень отзывается на имя. Вот сжал в руке, сказал имя – и пожалуйста: видишь того, чье имя. А? Кот Шпунтик участвовал в размышлениях хозяина по мере кошачьих сил. Он сидел на столе напротив, пристально вглядываясь в Чижикова, то принимался успокаивающе мурлыкать, то начинал тереться о хозяйскую руку, что вообще то коту было несвойственно, ибо он обычно не опускался до подобных нежностей. Шпунтик изо всех сил хотел помочь. Он даже мяукнул. Котя, отвлеченный этим непривычным звуком от разглядывания блестящей фигурки, с недоумением перевел взгляд на кота – и опять показалось ему на мгновение, что снаружи к оконному стеклу прижалось чье то лицо – вытянутое, голубоватое, эфирное. Котя тряхнул головой, поглядел внимательно: ничего нет. – Нет, мой хвостатый друг… – пробормотал Чижиков, успокаивающе поглаживая встрепенувшегося Шпунтика, – ты как хочешь, а тут творится какая то странная ерунда. Какая то… потусторонняя муть! Пораженный нелепостью этой мысли, Котя глупо хихикнул. – Ладно. Не будем отвлекаться… И все же, выждав пару секунд, Чижиков снова внезапно во все глаза уставился на окно – неожиданно, будто из засады выпрыгнул. Но нет, никаких лиц там не было, и ничего другого потустороннего. И слава богу. – А давай еще раз попробуем! – Котя сжал дракона и, для убедительности зажмурившись, воззвал. |
