Шагая шире, Гросс опередил медленно ползущий кар и обернулся на Назгула, подмигнув его надвигающемуся тупому носу. Тем, кто не имел дела с этими ребятами, чертовски трудно осознать, что они видят и слышат в широком диапазоне. А еще они терпеть не могут, когда их фамильярно похлопывают по броне.

Кар плавно довернул, останавливаясь, чтобы истребитель по инерции занял отведенное для него место, но, похоже, не рассчитал: продолжал катиться по прямой, Тецима дернула цепь привязи, кар пошел юзом, стабилизатор описал некрасивую кривую, в точности как если бы взмахнул рукой падающий человек, и вспорол разделяющую зал ширму. Треск синтеткани, грохот падающих рам.

Вот‑те на! А там, на другой половине, – такая же Тецима!

– Это не ваш заказ, – сказала директор ошарашенному Гроссу, пока техники возвращали все на свои места.

– Только мне не говорите, что та машина изготовлена вне моей системы!

– Я понятия не имею, где она изготовлена. Мне до этого нет ни малейшего дела. Конфиденциальность на Шебе входит в число оплачиваемых услуг.

– Шеба также, – с вызовом заявил Гросс, – никогда не славилась разработками в области военной техники. То, что из металла, вас не интересует.

– Да, пока процесс не затрагивает понятия «человечность».

Тут она поглядела на Гросса так, что тот усомнился, первый ли он парень на этой деревне, и предложила подняться в свой кабинет подписать бумаги.

* * *

– На что опираемся мы, Сэм?

– На то, что в мире есть Добро, и за него стоит бороться.

П. Джексон. «Властелин колец»

– Слово «Шеба» аккумулирует в себе всю мерзость мира, – произнесла в задумчивости миз Ариадна.

– Для меня – тоже, – согласилась Натали, сидевшая в своей койке, подтянув к подбородку колени, – но у меня на то есть личная причина. А какую принципиальную богомерзость видит в Шебе Пантократор?

Желудок еще болел: Натали подозревала, что до конца дней запомнила его точное местоположение. Кошки, правда, там уже не было, но шрамы от ее когтей заживали медленно и вскрикивали болью при каждом непродуманном движении.

– Это наши паршивые овцы, – призналась миз Ариадна.

– Вот как?

Натали долго гадала над статусом монахини – сиделка та, сестра или врач? Ни то, ни другое, ни третье – и все вместе. Одним словом, монахиня. Хватает образования, чтобы поставить диагноз, провести исследования на автомате‑анализаторе и назначить лечение, и в то же время достаточно смирения... или, быть может, чувства юмора... чтобы вынести из‑под лежачего больного судно. В служении жизни нет грязных работ.

– Мы строили эту станцию как свой собственный научно‑исследовательский комплекс, и финансирование не все было федеральным. Кое‑какая значительная часть выделялась из бюджета Пантократора, хотя и предполагалось, что служить она будет человечеству в целом. Некое обособленное место, где аккумулируются идеи, плюс центральный генетический банк и еще цех уникальной медицинской аппаратуры. Мы оказались недальновидны. У тамошних управляющих слишком хорошо пошел бизнес. Заказы... как это?.. левые? В общем, вскорости оказалось, что Шеба располагает неким количеством денежных средств, и прежде, чем аудиторы с Пантократора поймали их за руку, те обратились в правительство Земель Обетованных с просьбой о предоставлении им независимого статуса в составе Федерации. Вероятно, эта просьба была чем‑то подкреплена. Пантократор получил денежную компенсацию, которая нас не устроила, – конечно, ведь у нас из‑под носа украли форпост галактической медицины! – а Шеба стала делать то, что ранее считалось совершенно недопустимым, зато приносило бешеный доход.