- Что-то ты говоришь много. Да все не о том. Думаешь, мне так легко запудрить мозги?

 - У меня нет мозгов, - ответила Лина, - если я села в машину к вашим костоломам - значит, никаких мозгов.

 - При чем здесь твои мозги? - нахмурился Желвак. - Я про себя говорю.

 - Ая про себя, - сказала Лина и снова закурила.

 Потом устроилась в кресле поудобнее и закинула ногу на ногу, постаравшись, чтобы бедро обнажилось как можно выше.

 Тот, кто сидел справа, увидел это и громко сглотнул.

 Желвак пошевелил челюстью и сказал:

 - Стас, принеси еще пива.

 - И мне тоже, - нагло заявила Лина.

 - И ей тоже, - хмыкнул Желвак, - пусть попьет напоследок.

 - Что значит - напоследок? - Лина снова скандально повысила голос. - Что вы мне все угрожаете?

 - Заткнись, - ровным голосом сказал Желвак.

 Лина поняла, что он в чем-то прав, и заткнулась.

 Стас принес пиво и еще один стакан для Лины. Некоторое время в комнате было слышно только аппетитное шипение и бульканье разливаемого пива, потом Желвак приложился к стакану, рыгнул и равнодушным голосом сказал:

 - Ты пойми, красотка рыжая, что с тобой не шутят. Это мы только сейчас такие добрые - пиво наливаем, сигареты даем… А разозлишь нас, так другой разговор начнется. Мои ребята сделают из твоего личика свиное рыло и ноги переломают. И ты уже не будешь по улицам жопой вертеть. Поняла?

 Лина ничего не ответила и уставилась в пол.

 - Значит, поняла, - резюмировал Желвак, - а раз так, то давай рассказывай, как Бастинду убила. И помни, что мы тебе не менты. Мы умнее.

 Лина помолчала немного и сказала:

 - Вы говорите, что кто-то там меня видел. Так вот пусть он придет и скажет, что видел меня там, где убили эту вашу… Хотя, если вам будет нужно, то ваш человек все что угодно скажет. Разве не так?

 - Мои люди много что сделать могут, - туманно ответил Желвак, - а насчет человечка этого, водилы, стало быть, то не получится у нас очной ставки. Он, знаешь ли, от горя, что невинную девушку задавил, допился до белой горячки и сиганул с шестого этажа без акваланга.

 - И насмерть? - ужаснулась Лина. - Будь уверена, насмерть. Аж голова в плечи ушла до самых бровей.

 - Кошмар!

 - Вот я и говорю, кошмар, - подтвердил Желвак, - ведь, может статься, он сказал бы: нет, это не она. А теперь тебе самой отвечать надо.

 - Это что же получается, - Лина налила себе пива, - вы вроде сталинских следователей? Обвиняете человека, а он должен доказывать, что не верблюд?

 - Курица не птица, баба не человек, - объявил сидевший слева браток.

 - Я тебе сказал - закройся! - Желвак снова покосился на него.

 Браток закрылся, а Желвак, уставившись на Лину взглядом опытного следователя, сказал:

 - Ну давай, мы тебя слушаем.

 - Слушаете? - Лина снова стала нервничать, но не подавала вида. - Тогда слушайте внимательно. Во-первых, я не знаю никакой Бастинды, кроме как в сказке про Волшебника Изумрудного города. Во-вторых, я никого не убивала. Это все, что я могу вам сказать. И не надо меня запугивать и рассказывать про сломанные ноги.

 Желвак внимательно выслушал ее и кивнул, как бы показывая, что принял к сведению ее заявление. Потом он встал, засунул руки в карманы брюк и подошел к Лине так близко, что она была вынуждена откинуться на спинку кресла и задрать голову, чтобы видеть его лицо.

 - Значит, так, - сказал он, покачиваясь с пятки на носок, - я тебя выслушал, теперь слушай ты.

 В его голосе появилась угроза, и эта угроза была самой настоящей, не наигранной, не дежурным отработанным приемом.

 Лина разозлила Желвака и видела это.

 - Слушай меня внимательно, - сказал авторитет.