Звук собственного голоса успокоил ее, но черные тени закачались еще быстрее, будто прислушиваясь к Лизиным словам. Лиза зажмурилась и поджала ноги. «Все очень просто, — сказала она себе, продолжая стучать зубами. — Я на них не смотрю, я их не вижу, я составляю план. Надо заглянуть в каждую арку по очереди», — сообразила она и уже стала собираться с духом, чтобы отправиться вброд через лужу, но тут даже сквозь зажмуренные веки ощутила, что шуршащие черные тени подползли совсем близко. Лиза вскочила и открыла глаза. Так и есть! Они почти заполнили собой всю площадку, а одна, змеясь по земле, скользила прямиком к Лизе.

Лиза, стараясь не завизжать, завертела головой: «Надо бежать! Может быть, вон туда? Или туда? Нет, если я побегу, они меня догонят…» Она вжалась в спинку качелей. И неожиданно в рыжей Лизиной голове возникла и закрутилась привязчивая мелодия того самого «Чижика-Пыжика», о котором с таким отвращением говорила Гертруда. И, сама не зная почему, Лиза вдруг принялась дрожащими губами насвистывать эту простенькую песенку.

При первых же звуках тени замерли на месте, а через несколько секунд…

Они…

…принялись отступать!

Тени стремительно ползли прочь, они бежали, они исчезали! А потом над одним из подъездов загорелся фонарь. Потом над соседним… И еще один. «Чижик-Пыжик, где ты был…» — Лиза все насвистывала и не могла остановиться.

— Мяу? — прозвучало в двух шагах от Лизы. Она обернулась и перевела дух. На краешке песочницы сидел чёрный бродячий кот с белой грудкой. Откуда-то из полутьмы возник еще один, серый в полосочку, и чинно сел рядышком с черным. Затем к ним присоединился белый в рыжих пятнах.

— Мяау! — раздалось с противоположной стороны двора. К песочнице двинулся четвертый кот, просто рыжий, да еще и с рваным ухом.

— Привет, — на всякий случай сказала им Лиза. Теперь, когда тени исчезли и зловещий шорох умолк, а рядом, как по мановению волшебной палочки, появились коты, страшно уже не было. Очень хотелось погладить кого-нибудь из четверых, но…

Черно-белый кот гибко спрыгнул с песочницы и, изящно лавируя по отмелям огромной лужи, двинулся к Лизе.

— Мурремурр, — он посмотрел ей в лицо, сощурил янтарно-желтые глаза и выгнул спину. Затем потерся о Лизины ноги, развернулся и направился к самой дальней арке. Лиза в полном недоумении смотрела ему вслед. Кот остановился, оглянулся и муркнул, на этот раз уже вопросительно:

— Мяомурр?

Лиза подхватила папку и скрипку и, стараясь ступать по следам кота, поспешила за ним. Как это ни странно, она ни разу не зачерпнула воду ботинками. Кот уверенно вел ее за собой и время от времени оглядывался, словно хотел убедиться, что Лиза не потеряется. Арка вела в другой двор, совершенно нормальный двор, даже красивый, со сквериком, с множеством уютно светящихся оранжевым и желтым окон. А за коваными воротами, освещенными чугунным старинным фонарем, шумела улица, мерцали вывески, и, расплескивая лужи, неслись машины…

У ворот кот сел, аккуратно уложил хвост вокруг лапок и еще раз мяукнул:

— Мяоау!

— Спасибо! — на всякий случай сказала Лиза. Кот будто только того и ждал: даже не посмотрев ей вслед, он скользнул в подвальное окошко и растворился в сырой темноте.

Облегченно вздохнув, Лиза миновала ворота и очутилась прямо напротив своего собственного дома. На всякий случай она обернулась.

Никаких кованых ворот уже не было и старинного фонаря тоже — просто стена, ровные ряды окон, задернутые занавески, голубые отсветы телевизоров… Лиза тяжело вздохнула, посмотрела на часики и принялась рыться в кармане в поисках ключа.