|
Причем часто женщины, обладая, надо признать, невиданным природным умом и талантом в деле устроения отношений, способны мужчине эту иллюзию в полной мере изобразить. И в какой-то момент он начинает верить, что эта его мечта о невозможном готова стать явью: «И сам обманываться рад…» Дальше он бросает семью, спешит навстречу своему маячащему на горизонте восторгу и получает то, чего совершенно не ожидал… Убедившись в том, что мужчина поддался чарам и сдался в плен, женщина теряет всякое желание изображать из себя «томную лань» — или кого он там еще заказывал?.. Она чем дальше, тем больше начинает проявлять себя, требовать того, чего желает, и, по справедливости, перетягивает одеяло обратно на себя. Ну не всю же совместную жизнь ей мерзнуть, в конце-то концов! Мужчина, конечно, сильно удивляется перемене, но… Дело сделано, ставки сделаны, ставок больше нет, а с делами — как бог даст.
Наконец, откуда мы знаем, сколько и какого секса нам нужно? Ну, из опыта, вероятно. Но «из опыта» — это как? У нас есть какое-то количество секса, и нам кажется, что этого нам мало (или много), и мы начинаем мечтать о том, что его будет иное количество (больше или меньше, соответственно). Мечтаем, замечу, исключительно умозрительно. Потом, представим себе, судьба-затейница подкидывает нам партнера, который вот ровно столько, сколько нам мечталось, и «выдает на-гора» того самого секса. Как вы думаете, многие ли обрадуются? По крайней мере, мой психотерапевтический опыт свидетельствует о том, что наши воображаемые сексуальные аппетиты и наше реальные сексуальные возможности — это, мягко говоря, разные вещи. А избыток секса, как оказывается, ничем не лучше, чем его недостаток (это я для тех, кто мучается от недостатка), равно как и наоборот — если вам кажется, что его слишком много, то потом, может статься, начнет и не хватать, когда его действительно станет мало. Там хорошо, где нас нет… Быть женщиной очень трудно уже потому, что в основном приходится иметь дело с мужчинами. Джозеф Конрад Короче говоря, мечты — самая опасная штука. Они уверяют нас в том, что они реальны, но это пение сирен, а не правда жизни. Впрочем, мы ведь и сами готовы обманываться, потому как мечты эти, надо сказать, тешат нас необыкновенно. Вот так посидишь, помечтаешь, и становится тебе хорошо… Переводя эту лирику на язык техничной физиологии: вообразил себе, представил, испытал удовольствие, а значит, сформировал у себя положительное подкрепление на данную деятельность — мечтание о «мечте». А коли положительное подкрепление случилось, то дальше ты будешь мечтать об этом все больше и все чаще, а потом у тебя совсем в голове это безобразие заклинит, и ты начнешь делать всевозможные глупости, которые только можно себе представить. Примеров этому масса, а безумцев и безумиц таких — легион. В результате: классика жанра — «разбитое корыто». Мы постоянны или потому, что все время находим в любимом человеке новые качества, достойные любви, или же потому, что считаем постоянство долгом чести. Франсуа де Ларошфуко Ну так что, отказываемся от «мечты»? Думаю, имеет смысл. Но в довершение хочу сделать небольшое уточнение: если мы отказываемся от того, чего нет, а также от того, чего на самом деле нам не надо, мы ничего не теряем, мы, напротив, обретаем. Отказаться от иллюзий, как я уже неоднократно писал в своих книгах, это только сначала — большая потеря. А когда понимаешь, что отказываешься от того, что, как говорится, «пудрило тебе мозги», то становится ясно-понятно — это никакая не потеря, а, напротив, великое обретение. Мечта, иллюзия могут быть сколь угодно прекрасными, но нельзя сварить суп в котелке, нарисованном на холсте. Холст этот, как бы ни было жалко, надо срывать, искать реальную дверцу и открывать ее реальным ключиком. |
